Кто с мечом придёт…
Шрифт:
Боярская грудь под бородой ходила ходуном. Сверкнули в оскале желтые зубы. Витень в руке сначала дернулся, потом застыл. Лютая, едкая ненависть изливалась из по-ведьмачьи зеленых глаз Любослава Дмитрича. Гридни стояли на полусогнутых ногах, готовые кинуться на нас одновременно со всех сторон. Назвав холопами, я их намеренно оскорбил, и они это поняли. Воздух загустел. Мое зрение, слух, обоняние обострились. Появилось уже знакомое чувство необычной замедленности в движениях окружающих меня людей. Тело готовилось к схватке…
И тут неожиданно заговорил серолицый
– Вот, новгородский люд, зрите, что деется на ваших глазах? Ратники Александровы над честными горожанами суд несправедливый чинят… Почто купеческого сына Ивана Шубина наземь с ног свергли? За защиту, на кою он встал, не желая отдать на поругание молодиц новгородских! – Он направил в нашу сторону указующий перст. – Вот они! Эти дружинники, что похоти ради нареченную Иванову невесту, и подружку её, сладкими речами извращали, драгоценностями одаривали, охальники… Силу свою почуяли, вседозволенность?! Им что свей, что новгородец – всё едино!
В толпе послышались негодующие возгласы:
– Так и было… верно сказано… вон оно как… охальники!..
Боярин, почувствовав поддержку серолицего, подбоченился в седле, картинно положил руку на рукоять меча, и заорал, надсаживаясь:
– Вечевого набата захотели, княжьи прихвостни?! Будет вам набат! Аки горох из худого мешка из Новгорода посыплетесь, ироды окаянные! А ну!.. – Он поискал взглядом. – Где Ванятка? Подь, слушай что повелю… Ступай-ка ты за старшиной Данилой Серединным! Зайцем чтоб!
Народ осмелел, заговорил… Любослав Дмитрич подбрасывал им нужные слова, как дрова в раскаленную топку. В паузах продолжал вещать серолицый монах.
– Ё-кэ-лэ-мэ-нэ… – удрученно пробормотал Жан за моей спиной. – Что думаешь делать, старлей? Валим боярина и дальше по ситуации?
– Ша, спецназ… Дела невеселые, конечно. Но кровь пускать рано. Будем ждать развития событий. Нет, убивать никого не стоит – это точно. Прорваться сквозь толпу без лишней крови все равно не получится. Так что, ждем. Действовать будем в соответствии с развитием событий. Главное не сорваться…
Спецназовец удрученно пробормотал:
– Эх… Как там наши в кабаке? Потеряли, наверное.
*****
Данила Прокопович, заметно прихрамывая, появился в окружении четверых стражников, вооруженных короткими пиками. Сумрачное лицо старшины не внушало оптимизма. Судя по шрамам на нём, а также по искалеченной ноге, у местного «полицейского» богатое боевое прошлое. Он обладал цепким взглядом и был немногословен. С его приходом заговорили все разом. В толпе послышались крики, требующие для нас самого сурового наказания. Любослав Дмитрич поднял руку.
– Тише, новгородцы! Тише, говорю! – и, тыча в нашу сторону унизанным перстнем пальцем, обратился к блюстителю порядка. – Старшина! Эти окаянные дружинники возжелали надругаться над двумя молодицами. Надобно их пред народом осудить и примерно наказать! Тебе тысяцкий доверил порядок в городе соблюдать, значица тебе и исполнять, что народ повелевает!
Серединный скользнул по Любославу Дмитричу сонным взглядом, перевел его на нас, потом кивнул своим людям. Стражники, оттеснив боярских гридней, окружили нас. Старшина, подошел ближе, чуть ли не вплотную, встал кособоко, и негромко произнес:
– Ну-кось, сынки, сымайте-ка свои железяки, и отдайте страже. И не мешкав…
Жан скрипнул зубами.
– Пойми, почтенный, то, что здесь про нас говорится – это наглая ложь! Мы просто пришли купить платье…
– Врет! – заорал приведший стражников Ванятка. – Я сам видел!
Любослав Дмитрич приосанился и басовито гаркнул:
– Старшина, повелеваю взять этих двоих под стражу!.. – но под строгим взглядом Данилы Прокоповича осекся, отвел глаза, начал поправлять шапку.
– Разберемся, боярин. – Данила Прокопович повернулся к нам с Жаном. – А вы, ратники, всё же отдайте свои мечи, дабы я не осерчал. Ну?!
Разоружаться мне очень не хотелось. Я сделал еще одну попытку, обратившись к старшине:
– Отдадим, а они накинутся! Что ты потом князю Александру Ярославичу скажешь, если с его дружинниками нечестно поступят? Ты, старшина, поговори с продавцами, у которых мы товары покупали. Они подтвердят, что девушки только помогали нам выбрать платья для жены моего боевого друга.
– Разберемся, – как робот повторил тот. И добавил, понизив голос чуть ли не до шепота, – не отдашь меч, накинутся. Верно тебе говорю… Послушайте меня, ратники. Князь нонче далече, а народ злой… вот он, рядом. Вот я и говорю: сначала надо разобраться во всем.
Я посмотрел старшине в глаза. Он не отводил взгляда, даже, как мне показалось, еле заметно кивнул. Я глянул на Жана.
– Ладно, подчиняемся. Поступай по справедливости, Данила Прокопович. Вверяем себя под твою власть.
– Только я свой сидор возьму, – непримиримо буркнул Жан. – Там подарки для моей жены.
Глава 5
Нас заперли в слишком просторном для каталажки помещении. Здесь было темновато, но мы всё же разглядели, что из мебели здесь только одна узкая, но длинная – от стены до стены – потемневшая от времени скамья. Я уселся на нее, вытянул ноги и с тоской глянул на узенькое оконце, расположенное под самым потолком. Сколько времени нам придется провести в этой убогой конуре?.. Жан принялся ходить из угла в угол, сжимая и разжимая кулаки. Озлобленно рыкнул:
– Разберется он… Я так понимаю, что этот Данила Прокопович местный мент? Узнаю их излюбленное – «разберемся»!
– Кто-то же должен за порядком следить, – заметил я. – Если не старшина и его стражники, Любослав с его странным монахом очень быстро натравили бы на нас новгородцев, а уж толпа… Сам понимаешь – могли просто задавить массой и разорвать на клочки. В такой ситуации даже Брюс Ли не справился бы. И Данила Прокопович нас мог просто в поруб зашвырнуть, а не в эти, сравнительно комфортабельные апартаменты.