Кто такая Айн Рэнд?
Шрифт:
В отличие от Патерсон и Рэнд, которые предпочитали живое общение лицом к лицу, Лейн была домоседкой, распространявшей свое влияние через сеть корреспондентов. Она была культовой фигурой для Джаспера Крейна, богатого и высокопоставленного сотрудника корпорации DuPont, который спонсировал многие либертарианские мероприятия, а также обменивался насыщенными философскими письмами с Фрэнком Мейером, впоследствии – редактором National Review. В течение многих лет Лейн работала в Фонде Волкера, где она занималась оценкой идеологической пригодности потенциальных соискателей. После смерти Альберта Джея Нока она приняла на себя обязанности редактора книжного обозрения (Review of books), выпускавшегося Национальным экономическим советом. В либертарианском мире Лейн представляла собой силу, с которой нельзя было не считаться. Фактически, она играла ту самую роль, которой для себя желала Рэнд: учительницы и советницы, к которой каждый был рад обратиться за суждением или поддержкой.
Рэнд четко осознавала, что книжные обзоры Лейн могут повлиять на ее репутацию. В конце 1945 она выступила инициатором их переписки, написав Лейн благодарственное письмо за положительное упоминание «Источника» на страницах Review of Books. Первое письмо Рэнд было вежливым и даже отчасти заискивающим. Она признавала Лейн как равную себе в интеллектуальном плане, говоря ей: «Это такое редкое удовольствие сегодня – читать по-настоящему умные рецензии на книги». В следующем году Рэнд послала Лейн свою статью «Учебник американизма», после чего тепло отозвалась о нескольких поправках, которые та предложила.
Как и в общении с Изабель Патерсон, Рэнд проверяла на Лейн возникающие у нее теории – в особенности свое определение права. Лейн заинтересовалась теорией Рэнд о естественном праве, поскольку не была уверена, что сама как следует разбирается в этом вопросе. Если права человека не являются чем-то материальным, сродни электрону – то они должны быть чем-то нравственным или духовным, писала она. Но как, в таком случае, они могли уцелеть в физическом мире, учитывая тот факт, что «каждый человек довольно легко может убить любого другого»? Она пыталась найти такое обоснование понятия права, в котором не было бы излишнего дуализма. Теория права, сконструированная Рэнд – или, по меньшей мере, то краткое ее изложение, которое присутствовало в статье «Учебник американизма» – пускай и не решала этой проблемы, но хотя бы позволяла Лейн насладиться интеллектуальными изысканиями на тему, которая была ей интересна. «Я просто недотепа, которая пытается думать», – признавалась она. Идеи Рэнд подстегивали ее мыслительный процесс, но не давали окончательного ответа. Однако, между ними, все же, существовало достаточно точек соприкосновения для того, чтобы их переписка оставалась продуктивной. Поначалу хватало и того, что обе женщины полагали, что права личности должны быть четко и недвусмысленно защищены.
Однако довольно скоро между ними начали возникать серьезные разногласия, по мере того, как индивидуализм Рэнд сталкивался с холистическими взглядами на мир, которые исповедовала Лейн. Так, комментируя одну из книжных рецензий авторства Лейн, Рэнд подвергла критике ее призыв «возлюбить ближнего своего как самого себя», а также внимание к теме совместных усилий. Она предупредила Рэнд, что и то и другое может быть расценено как поддержка коллективизма. За этим последовала продолжительная дискуссия об индивидуализме, коллективизме и сотрудничестве. Лейн считала, что помогать другим – действие, вполне естественное для человека, приводя в пример тушение пожара в доме соседа. Она спросила Рэнд, есть ли существенная разница между взаимовыгодным сотрудничеством или коллективизмом. «Я полагаю, что в одиночку человек просто не сможет выжить на этой планете», – писала Роуз. Отвечая на это, Рэнд подчеркивала, что, несмотря на то, что люди могут предпочесть пойти по пути взаимопомощи, они вовсе не обязаны этого делать – и поэтому никогда не должны помогать кому-либо в ущерб самим себе. Она напомнила, что утверждение о том, что люди должны помогать другим в нужде, лежало в основе политики Нового курса, когда государство объявляло одну тревогу за другой. Она успешно противостояла логике Лейн, приведя примеры гипотетических ситуаций, в которых с точки зрения морали предпочтительнее было бы не помогать своему ближнему (например, когда горит чей-то дом). Но помимо логики ответ Рэнд основывался еще и на ее собственном уникальном видении мира. «Судьба каждого человека принадлежит, по сути, ему самому», – писала она Лейн.
Но этого было недостаточно, чтобы переубедить собеседницу. «Быть может, я в чем-то и коллективистка», – сказала она Рэнд – но при этом не могла просто так поверить, что в основе всей человеческой деятельности лежит или должно лежать исключительно своекорыстие. Если бы это было так – спрашивала Лейн – то почему же она сама выступает против программы социального обеспечения? Лейн была противницей этой системы, потому что видела в ней вред для общества в целом. И это, с ее точки зрения, было благородным мотивом. Но выступать против программы социального обеспечения, руководствуясь таким мотивом, а не собственной корыстью, не являлось, по мнению Лейн, чем-то неприемлемым. Она также отвергала свойственное Рэнд атомистическое видение мира, вспоминая свое трудное детство, чтобы проиллюстрировать зависимость людей друг от друга. Она рассказывала об эпидемии тифа в ее маленьком городке в прериях: «Люди там помогали друг другу, иначе и быть не могло… Просто брали и помогали друг другу. Если кто-то заболевал, окружающие заботились о нем, до тех пор, покуда это имело смысл. Это было именно то, что люди называют совместным выживанием или добрососедством. Ненормальным я бы посчитала, если бы всего этого там не было!». Исходя из этих воспоминаний, она приходила к выводу, что взаимное обязательство людей помогать друг другу, все-таки, существует. Лейн рассматривала благотворительность, как нечто, естественным образом процветающее в человеческих сообществах. Что ее беспокоило – так это то, что такие государственные программы, как социальное обеспечение, пытались внедрить определенные моральные принципы в жизнь практически насильственным образом. Против лежащих в основе этих программ моральных принципов она ничего не имела. Но именно против таких моральных принципов всегда выступала Рэнд.
В одном из своих писем к Лейн Рэнд сумела объяснить, в чем заключалось их отличие друг от друга, и чем оно было обусловлено. Обе женщины соглашались с тем, что они исходят из разных предпосылок. Рэнд сказала ей: «Именно поэтому я собираюсь когда-нибудь написать книгу, в которой изложу свои взгляды, начиная с самых основ мироздания». Благодаря их переписке стало ясно, что Рэнд и Лейн имеют разное понимание человеческой природы – как на индивидуальном, так и на общественном уровне. Но эти различия не были очевидны, поскольку Рэнд еще не полностью сформулировала суть своей моральной и политической философии. Например, она сказала Лейн следующее: «Сейчас, конечно, я не верю в то, что какие бы то ни было человеческие действия могут быть обусловлены инстинктами (не хочу приводить здесь обоснования такого мнения – поскольку это означало бы написать целый трактат о человеческой природе)». Изабель Патерсон разделяла с ней такое мнение, но Роуз Уайлдер Лейн – нет. Не имевшие под собой солидной «доказательной базы» идеи Рэнд представлялись ей утверждениями сомнительного толка. Рэнд понимала это, осознавая, что ее письма к Лейн являются недостаточным инструментом для того, чтобы донести свою философию до собеседника в полном объеме. «Знаешь, о чем я пишу тебе в этих письмах? – спросила она однажды. – Это тема моего нового романа. Здесь только поверхностное, частичное ее изложения – поскольку этот предмет чрезвычайно сложен. Если сейчас я говорю об этом недостаточно ясно – ты увидишь, что у меня получится намного лучше, когда я полностью разверну эту тему в своем романе».
Как дает понять это письмо Рэнд, она решила отказаться от продолжения работы над «Моральным фундаментом индивидуализма» и обратиться вместо этого к другой книге – которая стала впоследствии трехтомником «Атлант расправил плечи». Поворотный момент наступил весной 1946, когда Рэнд поругалась с Уоллисом из-за его решения продать другой проект фильма об атомной бомбе, в работе над которым она была занята. Разочарованная тем, что вся ее деятельность в этом направлении оказалась в итоге бесполезной, Рэнд уговорила Уоллиса дать ей целый год отпуска, чтобы она смогла приступить к работе над романом. Подолгу прогуливаясь по ранчо, она планировала структуру книги и представляла себе, какими будут основные персонажи. К августу у нее имелся подробный конспект. В сентябре она начала писать.
Работая над этой книгой, Рэнд стремилась радикально изменить свой авторский дискурс, глубоко вникая в диалектические взаимоотношения между персонажами и общественными структурами, а также в являющийся результатом этих взаимодействий непрерывный процесс количественно-качественных изменений в обществе. Ход повествования должен был затронуть все уровни: жизни отдельных людей, американское общество в целом, мир и мировую историю. Речь уже не шла об «активных» или «пассивных» людях, творцах и потребителях. Скорее, эта история должна была стать картиной, изображающей сразу все, как написала Рэнд в своем дневнике. По словам писательницы, «Атлант расправил плечи» стал для нее гораздо более «социальным» романом, нежели был «Источник». Первым и главным образом эта книга должна была на той группе отношений, которая составляет глобальную совокупность человеческого общества:
«Именно эти взаимосвязи должны теперь стать основной темой произведения. Таким образом, личное отходит на второй план. То есть, личное теперь необходимо лишь для того, чтобы иллюстрировать и подчеркивать взаимоотношения в обществе. В «Источнике» я показала, что Рорк движет мир вперед – в то время как Китинги подъедают с его стола и ненавидят его за это, а Элсворты Тухи сознательно пытаются уничтожить его. Но тогда центральной темой произведения являлся сам Рорк – а не система его взаимоотношений с миром. На этот раз в центре сюжета будет стоять система взаимоотношений.
Говоря другими словами, я должна продемонстрировать читателю, каким конкретным образом творцы заставляют двигаться мир, подробно проиллюстрировать для него этот процесс. Также я должна четко показать, каким образом секонд-хендеры паразитируют на творцах: как в духовном плане, так и (что особенно важно) в материальном (здесь нужно сконцентрироваться на конкретных, материальных моментах – но нельзя ни на миг забывать о том, что материальное проистекает из духовного)».
Эти отношения роман «Атлант расправил плечи» исследует в каждом из измерений человеческой жизни. Рэнд прослеживает взаимосвязи между политэкономией и сексом, образованием и искусством, метафизикой и психологией, деньгами и моральными ценностями. Особое внимание она уделяет объединению материальной и духовной сфер, показывая на конкретных обособленных примерах, как отдельные творческие личности двигают мир вперед, а другие люди существуют за счет созданного этими творцами. Она пытается показать общественную значимость акта творчества путем демонстрации того, что может произойти, если люди умственного труда, которым принадлежит основная заслуга в развитии цивилизации, вдруг объявят забастовку Но никакой пересказ «Атланта» не сможет передать всех его нюансов. На страницах этой книги читателя встречает огромное количество как положительных, так и отрицательных персонажей – но у него есть и центральная сюжетная линия, повествующая о деяниях промышленников Дэгни Таггарт и Хэнка Реарде-на, которые пытаются поддерживать свои предприятия на плаву в то время, как глобальная экономика становится все менее дееспособной из-за масштабного правительственного вмешательства и нарастающей социальной напряженности, переходящей в настоящий хаос. Экономический крах, вызванный ростом государственнических настроений, усугубляется так называемым «заговором бездействия». По мере того, как государство становится все более назойливым, творческие мыслители, представляющие самые разные профессии, начинают исчезать один за другим. Они тайно объединяются под руководством Джона Голта, блестящего изобретателя, который возглавляет «забастовку людей разума». Все эти люди бросают свои предприятия, оставляя ни с чем государство, которое больше ничего не может с них получить. Они удаляются из общества, чтобы создать капиталистическую утопию в горах Колорадо, в местечке, получившем название Ущелье Голта.