Кто такой Ницэ Пеницэ?
Шрифт:
— А ты, что ли, очень занят? — перешла в наступление Санда. — Не можешь сам приложить ручки?
— У тебя ведь тоже есть руки.
— Флорикэ, не будь на- нахалом! — прикрикнула она на меня и вновь принялась болтать.
Рассердившись, я вошёл в дом, чтобы взять какую-нибудь книжку и почитать её до прихода Тимофте. Потом опять вернулся во двор. Девушки всё ещё перешёптывались.
— Я сейчас уйду, — неожиданно заявила Санда, — а ты останешься здесь и присмотришь, чтобы повидло не подгорело.
— Как бы не так! — возразил я. — Мне тоже надо уйти.
— Флорикэ!..
—
— Да, но мама сказала, что ты должен мне помогать, прервала Санда. — Так что, будь добр, возьмись за лопатку. И не отходи отсюда, пока я не вернусь. У меня срочное дело, — добавила она уже ласковее. — Что это, Флорикэ, неужели ты не окажешь мне такую услугу? Я тебя прошу…
«А значит, уже не приказываешь, а просишь… Ну, это другое дело, — подумал я. Раз просишь…»
Такой уж у меня глупый характер: если меня о чём-нибудь очень просят, не могу отказать.
Я нахмурился:
— Только не пропадай на тысячу лет!
Это я сказал уже на всякий случай — пусть не думает Санда, что мной можно так легко распоряжаться…
Девушки весело переглянулись.
— Вернусь быстро, очень быстро… через час… — радостно ответила Санда. — Только ты не отходи от огня, пока я не приду. А ты, Лия, подожди минутку.
Она вошла в дом, и вскоре выбежала с каким-то свёртком и засунула его в сумку Лии.
— А куда вы идёте? — полюбопытствовал я.
— Это секрет! — ответили обе в один голос и умчались.
Девушки только и знают: секрет. Чуть что, у них всё секрет и секрет.
Я уселся на табуретку у печурки, помешал несколько раз лопаткой повидло и открыл книгу. Это Джелу мне дал: «Пять недель на воздушном шаре». Я прочитывал по десять страниц, потом мешал лопаткой повидло… Потом ещё десять страниц — и вновь брался за лопатку…
— Эй, повар! — окликнул меня кто-то сзади. — Ты что, повар, оглох? — Это был Тимофте. — Ну и повидло выйдет! Всех кошек отравим! — продолжал он, схватив лопатку и показывая, как я мешаю в котле. — А ну, дадим порцию и Бенони. Как ты думаешь, ему понравится? Собачка, собачка…
Бенони услышал, что его зовут, и заворчал.
— Видишь? Даже Бенони не нравится. Как же это так, Пеницэ? Почему ты не умеешь варить повидло? На что это похоже? — продолжал дразнить меня Тимофте, но вдруг хлопнул себя по лбу и сказал серьёзно: — Мы зря теряем здесь время. Ведь ребята ждут нас в школе. Наверно, уже прибыл и грузовик с фабрики.
Как же мне быть? Уйти я не мог. Надо было дожидаться Санду.
— Давай подождём немного. Время ещё есть.
Но Тимофте даже слушать не хотел:
— Что значит — подождём? А вдруг там что-нибудь перепутают?
— А скажи тогда, как мне быть с повидлом.
— «С повидлом, с повидлом»! Оно будет вариться и без твоей помощи. За ним прекрасно присмотрит Бенони.
— А лопаткой орудовать будет тоже Бенони? Может, ты его научишь?
— Ну ладно, раз не хочешь идти… — Тимофте подозрительно усмехнулся. — В общем, я понимаю, тебе приятнее читать Жюля Верна, чем грузить железный лом. Только знай, я всё расскажу ребятам.
— Рассказывай, ябедник.
— Значит, не пойдёшь?
— Пойду, но только когда вернётся Санда.
Тимофте рассмеялся:
— Когда вернётся Санда? Ха-ха-ха! У тебя раньше усы отрастут. Ты и сам, думаю, был бы не прочь очутиться теперь там, где твоя сестра…
— Где?
— На пляже.
— Что ты мелешь?
— Мелю? Это она тебе нагородила, а ты и торчишь как дурак. Я её только что видел на трамвайной остановке около аптеки. Она стояла там ещё с одной девушкой, и я сам слышал, о чём они говорили…
— Врёшь! — рассвирепел я.
— Ну и натянула она тебе нос! — захохотал снова Тимофте. — Обвела вокруг пальца. На, мешай своё повидло, повар несчастный! — И он протянул мне лопатку.
Я отшвырнул её в сторону так, что она попала в конуру Бенони и разлетелась на мелкие кусочки. Испуганный пёс залаял, а я сразу же принял решение:
— Пошли в школу!
Больше я не промолвил ни слова и быстро зашагал такими большими шагами, что даже Тимофте еле поспевал за мной.
Так вот, значит, какое у неё срочное дело! Вот какой у неё «секрет»! За это я должен ей обязательно отомстить! Я вспомнил, сколько раз Санда отчитывала меня за самые мелкие проделки, сколько раз ябедничала маме. А я, я должен терпеть? Ладно, Санда, теперь мы увидим!
Я вернулся из школы часа через два. Во дворе — никого. Видно, Санда ещё не пришла. «Тем лучше», — подумал я, негодуя, и подошёл к печурке, на которой кипело повидло.
Что я там увидел! Повидло выкипело. Чёрные дымящиеся полосы стекали по стенкам котла и застывали толстой коркой. Спокойного бульканья больше не было слышно, раздавались лишь странное шипение и какие-то приглушённые раскаты. Сильно пахло горелым.
Что-то будет, когда мама узнает, что повидло пригорело? Закрыв глаза, я подскочил к котлу. Горячие капли летели во все стороны, обжигая мне руки, ноги и шею. Но котёл нужно было обязательно снять с огня, иначе всё превратится в пепел.
Дым душил меня, разъедал глаза. Я схватил с земли полено и попытался столкнуть котёл, но он был большой и тяжёлый, как скала, и я чувствовал себя бессильным. Ну хоть бы немного сдвинуть его с того места, где сильнее всего бушует пламя, остановить эту густую, шипящую лаву, разбрасывающую во все стороны огненные брызги.
Я изо всех сил налёг на полено. Раздался скрип, и лишь чудом я не упал на печурку. В тот же миг котёл перевесился над краем печурки и, сухо треснув, перевернулся. Я отскочил в сторону, но поток повидла всё-таки не миновал меня и мне показалось, будто я сунул ноги в кипяток. Я совсем растерялся от боли и закричал. Повидло растекалось по земле, смешиваясь с пылью и мусором.