Кто-то чудесный

Луконина Олеся Булатовна

Гэл шумно выдохнул. Нет, Господь Иисус и Мария-Дева всё-таки смилостивились над ним и послали ему встречу с Элис Не-Даёт. С Элис, которая не только взяла его к себе, накупила целую кучу всего - даже навороченную мобилу и новую гитару!
– но и заступилась за него перед козлиной шерифом. Святые угодники, она сказала, что Гэл талантливый! Талантливый и трудолюбивый, это он-то!

Гэл криво усмехнулся. Светящиеся цифры на табло микроволновки на миг расплылись у него перед глазами, и он сердито заморгал.

Не время было реветь. Прямо сейчас ему следовало поднять

задницу с дивана и наконец рассказать Элис всё без утайки, вбив ей тем самым в голову такую мороку, что не приведи Боже. Но он просто не мог больше молчать.

Всякие-разные придирки шерифа Миллера, его брезгливые взгляды, ноющая боль в лодыжке - всё это было сущей ерундовиной по сравнению с тем огромным и тёмным, тем неописуемым, что произошло с ним там, среди кустов орешника и можжевельника, над неглубоким оврагом близ старой грунтовой дороги.

В ушах его снова зазвучал голос, дрожащий и монотонный, еле различимый, но всё-таки слышный. Слышный ему одному.

А он ничего не ответил! Ничего не сделал! Струсил!

Гэл решительно сполз с дивана, мимолётно погладив лениво вильнувшую хвостом Берту. Завернувшись в одеяло, он кое-как допрыгал до комнаты Элис, поскрёбся в полуприкрытую дверь и встал у косяка, прислушиваясь к ровному дыханию женщины. Она спала так спокойно, так безмятежно, что он опять заколебался и совсем уже было собрался вернуться в свою постель. Но тут Элис пошевелилась, повернулась на бок и села на кровати, машинально приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Ты что?
– хрипловатым со сна голосом спросила она, спуская на коврик босые ноги. Спала она всегда в мужских футболках, больших и заношенных, вот и сейчас на ней была как раз такая. Гэл думал, что это футболки её погибшего мужа.
– Что случилось? Нога болит?

– Н-нет, - помедлив, выдавил Гэл.
– Вернее, болит чуток, но это фигня. Я...

– Он тебя чем-то обидел?
– прервала его Элис, сдвинув брови.
– Этот доктор?

Гэл опешил от неожиданности.

– Почему ты спрашиваешь?
– быстро осведомился он, поджимая свою злосчастную ногу, как цапля на болоте - когда он с дядькиной семьёй кочевал по Луизиане, то повидал много таких.

– Потому что ты явно боялся и стеснялся, а он так же явно настаивал на своём, хоть и весьма мягко, но я же слышала. Я уже собиралась к вам туда войти, но тут откуда-то принесло этого Миллера, - хмуро и исчерпывающе объяснила Элис.
– Иди сюда, сядь, что ты там торчишь, как цапля?

Гэл проковылял в комнату и неуверенно присел на край её откидной кровати. Святые угодники, она поняла, что он стремался там, в кабинете Дэвиса! Она хотела заступиться за него! И она тоже подумала про цаплю - так глупо, но у него от этого потеплело на душе. Может быть, она и остальное поймёт и не скажет, что ему пора в дурку?

– Спасибо, - выдохнул он, благодарно вглядываясь в её встревоженное лицо.
– Нет... нет, мы с доком поладили. Я наврал, что у меня аллергия, и он отстал со своими уколами, просто таблетку дал, - Гэл неловко хмыкнул, поёрзал на кровати, уставившись на собственные руки, вцепившиеся в голые коленки. И, вобрав в себя побольше воздуху, продолжал: - Я не про него хотел сказать. Я хотел сказать, что там... ну, в кустах... в овраге... ну, когда я побежал и ногу подвернул...
– он сглотнул, чувствуя, как враз пересохло в горле.
– Там... в общем, там была мёртвая девчонка.

Вот, он всё же это выговорил.

Повисла такая тишина, что Гэлу казалось - он слышит не только сопение Берты на кухне и шум проезжающих по шоссе машин, но и стук сердца Элис.

– Что?
– схватив Гэла за плечо, та устремила ему в лицо такой пронизывающий взгляд, что он едва не зажмурился.
– Что ты городишь? Там, в кустах, был труп?! И ты мне ничего не сказал?!

– Не в кустах...
– Гэл облизал дрожащие губы, гадая, не сочтёт ли она его всё-таки совершенно чокнутым, но наконец решился и выпалил: - Она была в земле, глубоко. В овраге. И она меня позвала.

* * *

Завернувшись, как и Гэл, в одеяло, - её не переставало знобить, - Элис поставила на кухонный стол свой лэптоп. Сейчас ей, как никогда, нужен был Кит.

Кит Рязанов с его острым и резким умом, злым языком, Кит, который, бесспорно, высмеет и Гэла с его нелепыми выдумками, и её за то, что она потакает мальчишке, но, может быть, посоветует, как им теперь быть. Что им делать.

Дожидаясь, пока в окошечке скайпа появится "пиратская" аватарка, Элис рассеянно посмотрела в другое окно - в окно трейлера. Небо там начинало проясняться, приближался рассвет. Гэл взглянул туда же. Он сидел, ссутулившись на табурете возле Элис, обхватив ладонями фаянсовую кружку с травяным чаем, пахнущим мятой. Когда они перебрались на кухню, Элис первым делом поставила чайник.

– Алло, психи, что это вам не спится?
– жизнерадостно поприветствовал их Кит и хохотнул, а Элис прямо-таки осела на стуле от облегчения. Больше всего она боялась, что он не выйдет на связь.
– Чего вы тут маячите в одеялах, как какие-то индейцы? Вы где, уже в Вайоминге?

– Нет. Случилось кое-что странное, и нам нужен твой совет, - отрывисто проговорила Элис, и Кит, очевидно, почувствовав её напряжение, не стал больше ёрничать, а серьёзно произнёс:

– Выкладывайте.

Элис взяла Гэла за острый локоть и велела:

– Давай, расскажи ему.

Ей хотелось, чтобы Кит услышал всё именно от парня.

Гэл тяжело вздохнул, так, что плечи дёрнулись под намотанным на них одеялом, и начал монотонно и сбивчиво:

– Я... ну... мы поехали в Вайоминг, а я по дороге набурился колы, и мне приспичило отлить. Темно уже было. Элис... она ругалась, но остановила фургон, и я полез в кусты. Ну вот... решил отойти подальше, - он быстро посмотрел на Элис и потупился, - а потом, когда я уже... то услышал, что меня кто-то зовёт. Ну, что-то говорит. Женщина. Я сперва поэтому застремался... подумал, что она меня увидела и всё такое. Но она говорила только: "Скажи моей маме, что я тут, скажи моей маме..." - голос его на секунду прервался, - и... и тогда я понял, что она лежит там. В овраге. В земле, глубоко.