Кто-то еще

Бергман Алексей

— Это — Марик, Миранда, — мрачно уточнил Завьялов, — он, на минутку, — электронщик.

— И он один отказался присутствовать на инструктаже, — с похожей мрачностью, добавил Константинович. — Поскольку, — генерал вздохнул, — он мне не подчинен и не причислен к штату.

Миранда снова, неожиданно для всех, усмехнулась:

— Признаюсь, для меня в данном происшествии есть и приятный момент. — Народ удивленно воззрился на развеселившуюся диверсантку, женщина продолжила почти серьезно: — Когда в мозговых эманациях Зои я обнаружила следы вмешательства, то, честное слово! посоветовала сама себе не

оставаться с Зоей наедине. Не знаю, что думает обо мне Зиберт…, но в тот момент я решила, что естественным желанием Зои могло бы стать — мое убийство.

— Ты шутишь? — нахмурился Завьялов. Поглядел на странно молчаливую жену.

— Ни сколько. Тебе, Зоя, внушили что-то близкое твоим внутренним устремлениям…, - печально улыбнулась: — Убить мучителя, что может быть желание для человека, которого пытали?.. Как мне тогда казалось, Зоя, тебя и сильно подталкивать бы не пришлось. Убить мучителя — н о р м а л ь н а я реакция.

Завьялов фыркнул. Смущенно поглядел на жену… И хмыкать перестал.

Не исключено, Миранда угадала — еще сутки назад Зоя была способна раскроить ей череп кочергой. Не за себя, так за детей: диверсантка из психушки правильно опасалась поворачиваться спиной к его благовоспитанной супруге.

— Надеюсь, на этом вопрос закрыт? — неловко произнес Борис. — Зоя?

— Он давно закрыт, — прямодушно, честно как всегда ответила его жена. — Человеку, спасшему детей, можно доверять их матери.

— Тогда-а-а, — сминая неприятную тему, протянул Завьялов, — Миранда, что ты думаешь сейчас о кодировке Зои?

— Вообще и в целом я думаю вот что, господа, — расслабленно опираясь на спинку кресла, закинув ногу на колено, произнесла Миранда: — Нас обыграли. Выставили вон. Если бы ты, Борис, не предложил нам сбежать, это сделала бы Зоя. Я практически уверена, что нас собирались подтолкнуть к побегу. Зиберту претит сотрудничество с предками. В отличие от Таси, он не собирался расшаркиваться и договариваться. Он просто выставил вас вон и развязал себе руки.

— Но рабочее устройство все же не отдал? — мысленно поворачивая услышанное и так, и эдак, негромко произнес Завьялов.

— Конечно же не отдал, — насмешливо кивнула аккуратная головка леди полицейской. — Ты бы, Лев Константинович, отдал в непонятно какие руки секретное оружие? Тем белее способное выстрелить по твоим же подчиненным, по тебе… Наверняка за нами проследили. Изнутри — через одного из нас, при помощи спутника, через камеры ГИБДД.

— Не думаю, — подал голос генерал. — Если твои предположения относительно шантажа на государственном уровне верны, то Зиберт мог нас отпустить с о в с е м. Если бы ему было а б с о л ю т н о наплевать на сохранность жизни хроно-личностей Ивана и Марьи, то на черта нас опускать? Сидели бы себе под замком и сидели.

— Не лишено, — согласилась «леди полицейская». — Пока Иван и Марья живы история не получает нового направления еще лет тридцать… У департамента есть фора. Иван и Марья — краеугольные фигуры.

— Что будем делать? — обводя поочередно взглядом всю компанию, спросил Потапов. — Уйдем в отрыв без устройства? Перед выездом мы проверились… Зиберт закрыл на наш побег глаза, так что навряд ли подселил кого-то…

— Я не хочу, — негромко, покачивая опущенной головой, неожиданно проговорила

Зоя. — Мне надо…, необходимо еще раз провериться и убедиться, что я — СВОБОДНА.

Глаза Зои мерцали, тлели, еще не разгоревшейся решимостью. Завьялов подошел к жене, крепко-крепко обнял:

— Малышка, — шепнул ей на ухо, — какая разница — свободна или нет? Главное — мы и дети в безопасности… Тебе никто не причинит боли…

— А ты уверен?! — высвобождаясь из объятий, выкрикнула Зоя. — Ты уверен, что департаменту есть дело до каких-то там н о с и т е л е й?! Ты никогда не чувствовал, как изнутри в твое сердце впивается невидимая рука, сдавливает, рвет!! Как легкие сплющиваются в тисках, язык немеет, глаза слепнут!!

Зоя отбежала от мужа, с исказившимся лицом встала в дверях гостиной, уже как будто противопоставляя себя всем!

Завьялов собирался продолжить, убедить, если потребуется, то заставить Зою стать разумной. Но не успел. Заговорила Ирма-Миранда:

— Борис, оставь жену в покое, она права. Устройство нам необходимо. Мы не сможем абсолютно ограничить общение с людьми. Но если будем подозревать всех и каждого — продавца в магазине, соседскую бабушку, детей, играющих во дворе и приблизившихся к близнецам, — то превратим Ивана и Марью в задерганных неврастеников и сами чокнемся. Зоя думает о детях, Борис. И она — права. Если Платон решиться на шантаж не только настоящего, но и будущего, департамент нас разыщет, мы д о л ж н ы быть вооружены. Поставим вопрос на голосование?

Трезвые слова Миранды охладили голову Бориса:

— Не надо. Ты сможешь раздобыть недостающий чип? — спросил мужчина, угрюмо глядя на диверсантку.

— Наверное смогу, — пожала плечами Ирма-Миранда. — Но на это нужно время. Новые разработки довольно дороги, Борис, их приобретают богатые организации, способные наладить серьезную охрану. Так просто к ним не подберешься. Вы же, — усмехнулась диверсантка, — не позволите мне убивать охранников? Для меня проблемы нет, я пройду мимо них, как по парку прогуляюсь…

— Оставим, — резко оборвал пришелицу Борис. — Мы можем заказать по Интернету какой-нибудь прибор и выдрать из него недостающий блок?

Миранда плавно поводила головой из стороны в сторону:

— Дорогостоящую аппаратуру привозят под заказ. А это тоже — время. Вы конечно, как мы и собирались, можете уехать к морю, а я останусь здесь и позже вас найду.

— Мне бы не хотелось разделяться, — негромко, все еще одиноко стоя в дверях, твердо произнесла Зоя. — Особенно я не хочу остаться без тебя, Миранда. Ты одна знаешь ВСЕ. О Платоне, о департаменте, о будущем и Зиберте.

— С вами будет моя современница, — ободряюще улыбнувшись, напомнила террористка, — Жюли.

Жюли негромко, явно протестующе зарычала и положила лапу на компьютер, показывая, что пришла пора «заговорить» профессору.

Пока Миранда усаживалась на пол рядом с собакой и ноутбуком, Лев Константинович подошел к Борису и, косясь на занятых подруг, шепнул:

— Выйдем-ка, на лоджию, Бориска. Потолкуем по-мужски.

Завянь понятливо кивнул, бросил на Зою долгий, внимательный взгляд. Жена ответила: как в отражение глянулся — во взоре перекручены и вымучены: нежность, предупреждение, просьба, «я тебя люблю», «я в тебя верю»…