Кто-то еще
Шрифт:
Но я все равно осталась в кровати, уставившись на стену прямо перед собой. Воспоминания о Гермионе то и дело всплывали, сменялись другими мыслями, а затем возвращались вместе с чувством вины. А вдруг она съела отраву, потому что меня не было рядом, потому что я не пошла с ней гулять? Собачка так радовалась, когда я возвращалась домой. Еще родители не успевали обнять меня, а она уже встречала возле самой двери, виляла хвостом. Никогда больше Гермиона меня не поприветствует, не в этой жизни.
В дверь постучали, и она тут же распахнулась.
Вот черт,
Я хотела крикнуть Аури, чтобы он не входил, но мой сосед уже проник в комнату.
– Хэй, я тут притащил инсулин из аптеки… – Аури запнулся на середине фразы, увидев меня на кровати. – Ты в порядке?
– Просто устала, – отозвалась я. Голос сильно охрип из-за тех минут – часов? – что я провела в молчании.
Аури, наклонив голову набок, внимательно оценил положение дел. Казалось, он видит меня со всем моим враньем насквозь.
– Что случилось?
– Ничего, все… хорошо. – Плотина, сдерживавшая мощный поток, наконец дала трещину. Горькие слезы полились по щекам, и все тело сотрясалось от рыданий.
Чтоб тебя.
Я попыталась отвернуться от Аури, но он, разумеется, уже разобрался, что к чему. Пять широких шагов – и он рядом. Не мешкая, заключил меня в объятия.
– Ш-ш-ш, все будет хорошо, – шептал он мне на ухо, нежно покачивая на руках.
В одно мгновение стремление к бегству сдалось под его натиском. Плакать в объятиях лучшего друга оказалось даже как-то правильно. Как будто слезы ждали не одиночества, а Аури – чтобы я нашла утешение в его руках. В ту секунду я не могла с ним поделиться, но его нежный голос успокаивал меня. И я вдруг обрадовалась, что не заперла дверь спальни.
Я зарылась лицом в его рубашку и только сейчас заметила, что она мокрая. А еще пахла дождем и влажной травой. Я все сильнее цеплялась за Аури, как за спасительную соломинку: мне была просто необходима поддержка, ведь скорбь угрожала затянуть меня все глубже и глубже. И вдруг я так сильно заскучала по Гермионе, как никогда в жизни. Непреодолимо тянуло вскочить с кровати и пробежать с любимицей по лугу. Но слезы зарядили еще пуще. Внезапно стало трудно дышать и возникло странное ощущение, будто что-то давит на череп изнутри. В висках запульсировала боль.
Ласково поглаживая по голове, Аури нашептывал мне в ухо что-то успокаивающее.
Спустя короткое время слезы утихли. Я только изредка всхлипывала.
Покопавшись в кармане, Аури протянул мне носовой платок.
Я прочистила нос и с благодарностью посмотрела на него.
– Спасибо.
Слабая улыбка не достигла карих глаз: в них я видела истинное страдание. Неужели Аури так больно видеть меня расстроенной? Он осторожно прикоснулся к моему лицу, чтобы смахнуть последние слезы.
Непроизвольно я прижалась щекой к его ладони, из-за чего в его глазах отразилось нечто новое, неопределенное, не поддающееся описанию.
– Не расскажешь, что произошло?
Глубокий вдох.
– Гермиона умерла.
– Черт, – выругался Аури. Он никогда не видел мою собаку, зато прослушал все истории о ней и пересмотрел все видео, которые я только смогла найти в телефоне. – Так жалко ее, Кэсси. Тебе нужна моя помощь?
– Ты рядом – этого уже достаточно, – ответила я, втайне пожелав, чтобы он обнял меня еще раз.
Иногда мне кажется, что Аури умеет читать мысли. Он не просто обнял: он отполз на другую сторону кровати и лег, после чего приглашающе протянул руку.
Я прижалась к Аури, положив голову ему на грудь. Мы часто лежали так вместе перед телевизором – единственная поза, в которой мы оба могли удобно устроиться во время марафона сериалов или кино.
– А как прошел твой день? – поинтересовалась я, чтобы перевести мысли в другое русло.
– Все отлично. Познакомился с новыми игроками.
– И как они?
– Бриджер и Зейн, кажется, славные малые. Правда, я их, похоже, до смерти напугал.
– Почему это?
– Бриджер то и дело говорил мне «сэр».
Как же мило! Я даже улыбнулась.
– А ты пригласи их к нам, – предложила я. – Проведете часок-другой вне поля. Вот увидишь, отношения тут же наладятся.
– Хорошая мысль. Спасибо, – он поцеловал меня в макушку.
Ну как же чудесно: быть так близко к нему… на мгновение – долю секунды – я даже забыла, из-за чего грустила. Но потом печаль вернулась, накрыв с новой силой, и я опять заплакала. Не громко и отчаянно, как раньше, а тихо и почтительно. Слезы вымывали боль из каждого уголка души.
Я никак не хотела верить, что больше никогда не увижу Гермиону. Мы уже никогда не прогуляемся по парку, я больше не кину ей мячик, а она не принесет его обратно, виляя хвостом. Скоро я приеду домой, а ее конура будет пуста, не будет ее миски, полжизни простоявшей на кухне. Не будет и самой собаки.
Глава 6
От слез веки слиплись, так что я с трудом открыла глаза.
Я поморгала. Постепенно зрение прояснилось, и я уставилась в потолок, стараясь ни о чем не думать. Но мои усилия не окупились: уже скоро воспоминания вчерашнего дня взяли свое и опять навернулись слезы.
Перевернувшись на живот, я зарыдала в подушку. Она хранила запах Аури – друг провел со мной всю ночь. Утром в соседней комнате так громко зазвонил будильник, что мы оба проснулись. Тихо пробормотав извинения, Аури с недюжинным усилием воли поднялся с кровати и отправился на тренировку.
Не перестаю восхищаться его дисциплинированностью. В такое время я вставала, только если очень хотелось в туалет, да и то – вот прямо сейчас и ни секундой позже.
Еще некоторое время я понежилась в постели, собираясь с силами для долгого дня. Измерила показатели крови и заменила инсулиновую помпу, после чего потащилась в ванную. Неторопливо сбросила затхлую одежду, которую не снимала со вчерашнего вечера, и залезла в душ. Включила воду погорячее – даже пар повалил. Именно так я и люблю. Аури дома нет, так что можно стоять под душем хоть до вечера.