Кто-то мне должен деньги
Шрифт:
— Съезжай на обочину и остановись.
Я тут же замер, и мои руки прилипли к рулю. К счастью, в эту секунду моя нога находилась не на педали газа — ее парализовало где-то на полпути. Машина сразу начала терять скорость.
Первая мысль, которая меня наконец посетила, была такая: что же, ей обязательно надо было сначала наездить на шесть баксов? Разумеется, я был уверен, что меня собираются ограбить.
Затем пришла вторая мысль, еще ужаснее первой: эта девушка вовсе не грабитель.
Опять Томми? Или что-то похуже?
Скорость
Сзади ехало другое такси, по встречной полосе тоже двигались какие-то машины, но на самом деле я был один в этом мире — наедине с девушкой и ее пистолетом.
Больше половины нью-йоркских такси оборудованы пуленепробиваемыми стеклами, отделяющими водителя от пассажиров, но в этой машине между мной и моим пассажиром не было ничего, кроме воздуха — очень даже пулепробиваемого.
В некоторых машинах бывает еще такая специальная кнопка. Когда водитель нажимает на нее ногой, на крыше такси загорается сигнал тревоги. Большинство из вас, увидев этот сигнал, наверное, не поняли бы, что он означает, и тем не менее возможность воспользоваться этой штукой служит таксисту хоть каким-то утешением. Но «В. С. Гот Сервис Корпорейшн», на которую я работаю, если могла бы, не стала бы оборудовать свои такси даже тормозами, так что, как вы понимаете, меня не утешало ничто.
Когда я наконец остановил машину, девушка скомандовала:
— Заглуши двигатель.
— Хорошо,— сказал я и заглушил двигатель.
— Оставь обе руки на руле.
— Хорошо,— сказал я и положил обе руки на руль.
Я больше не видел ее в зеркале, а это значило, что она была как раз позади меня. Похоже, она сидела, сдвинувшись вперед на край сиденья. Пушка больше не прижималась своим холодным носом к моей шее, но я чувствовал, что она тоже где-то поблизости.
Ну что, Роберт Митчум? Что теперь?
— Я хочу задать вам несколько вопросов и советую говорить мне правду,— сказала девушка.
— Конечно, я скажу вам правду,— заверил я.— Можете в этом не сомневаться.
Я понятия не имел, что она хотела узнать, но в любом случае был решительно настроен рассказать ей все.
— Во-первых,— начала она,— где Луиза?
— О Боже! — вырвалось у меня.
Совершенно неожиданно я будто бы снова очутился в том кабинете на автостоянке. Мне опять задавали вопросы, на которые я не мог ответить. Ради Господа, с меня хватит. Забыв, что любое резкое движение может испугать эту чокнутую и она выстрелит мне в голову, я развернулся на сиденье и на одном дыхании произнес:
— Дамочка, я не знаю, кто вы, но хоть это-то я знаю. Вы тоже не знаете, кто я, но думаете, что знаете, а от этого все запутывается к черту, потому что я — не он. Кто бы он ни был. Я — это я.
Она сидела на заднем сиденье, сжавшись в комок, держа маленький автоматический
— Что?
— Я не знаю, где Луиза,— объяснил я.— Если вы имеете в виду жену Томми Маккея, то я не знаю, где она. А если речь идет о любой другой Луизе, то я вообще не знаю никакой другой Луизы.
— А что вы тогда делали в их квартире? — Она сказала это не так, будто нуждалась в ответе, а с торжеством человека, предъявившего неопровержимое доказательство своей правоты.
Я ответил:
— Искал Луизу.
— Зачем?
— Не ваше дело.
— Она убила его, вы знаете,— сказала она, как будто не услышав моей последней фразы. Вообще-то я произнес ее не подумав. Просто случайно вырвалось. С теми вчерашними бандитами я ни разу, ни на секунду не мог забыть об их пушках и угрозах, но, сидя в машине с этой девушкой, было трудно держать все это в голове. Она угрожала мне пистолетом и все такое прочее, но это было как-то неважно, не по-настоящему, как будто на самом деле мы занимались чем-то другим.
Однако, запоздало вспомнив о ее пистолете, я не сразу понял и смысл ее слов. Только через несколько секунд он дошел до меня, и я воскликнул:
— Вы хотите сказать — миссис Маккей? Она убила своего мужа?
— А вы хотите сказать, что вы этого не знаете? — Она ответила так ехидно, как будто на этот раз уличила меня уж совсем в явной лжи.
— Она вела себя не как убийца,— возразил я.— Я видел ее. Я нашел тело, знаете ли.
— Я знаю.— В ее голосе появились угрожающие нотки.
Я поспешно продолжил:
— И миссис Маккей вела себя совсем не как убийца. Вряд ли она могла так хорошо это разыграть.
— Это вы так говорите.
— Ну что ж,— сказал я.— Я там был.
Несмотря на пистолет, мне казалось возможным что-то втолковать этой девушке теперь, когда я повернулся к ней лицом.
— Получилось очень удобно, так ведь? — спросила она.— Ну, то, что вы там были.
— Не уверен,— возразил я.— Я думаю, это было совсем неудобно.
— Но вы же с Луизой могли лгать вместе, покрывать друг друга.
— Да бросьте! — Я чуть не застонал.— Я и Луиза? Я? Ради Бога, взгляните на меня! Вы хоть раз видели Луизу?
— Разумеется, видела,— ответила она.— Она моя невестка.
— Вы — сестра Томми?
— Я его единственный родной человек,— сказала она. Ее лицо дрогнуло, будто она сдерживала слезы.— Больше никого не осталось.— Кусая нижнюю губу, быстро моргая, девушка отвернулась к боковому окну. Казалось, она совсем забыла про пистолет.
Я не знаю, почему я это сделал. Полагаю, потому, что она в самом деле забыла про пистолет. И еще потому, что в каждом из нас есть что-то от Роберта Митчума, или, по крайней мере, желание быть Робертом Митчумом. Так или иначе, я попытался выхватить у нее пистолет.