Кто-то выжил
Шрифт:
Вебер постарался выпрямиться, хотя измождённое тело клонило к земле, и хотелось уже просто упасть под ноги этим людям и будь, что будет. Вебер сжал крепче винтовку и убедился, что её хорошо видно даже издали. Неплохой, в его случае, аргумент, как и тюремная роба.
Мне снова пришло сообщение. От того же человека, что и прошлое – Мара. И такое же странное. Мне не хотелось отрываться от этого тревожного ожидания – кто сделает первый ход. И, в то же время, из какого-то непонятного протеста, тянуло поставить на паузу. Ведь не настолько поглощён, могу контролировать? Даже вышел из игры.
Наверное, не было ничего такого в этом послании и даже в прошлом. Мне писали
«Покажи им. Пусть они видят то же, что и ты».
Интересно, она нарочно писала так? С оттенком странного, манящей тайны. Чтобы зацепило? Или ей казалось, что я должен сразу понять, о чём речь?
Самое занятное, что я, кажется, действительно понимал.
– Зачем тебе? – спросил я её.
Наверняка речь о Вебере, так ведь? Не понравилось, что я отключил стрим, вот и вся загадка. На долгую минуту – молчание. Я уже почти решил, что мне написал бот, что подвела на сей раз интуиция, но одна за другой побежали буквы:
– Не только мне. Влад, пожалуйста.
– А если я откажусь?
Давай, попробуй мне пригрозить. Даже интересно стало, что можно придумать, чтобы запугать меня.
– Будет очень жаль, – пауза, заполненная почти осязаемой горечью. – Ты не чувствуешь, что он очень важен? Что он стоит того, чтобы о нём узнали?
Я усмехнулся, хоть она и не могла видеть.
– Ты это серьёзно сейчас? Да любой и так может влезть в него самостоятельно.
– Но сначала в него надо попасть.
Тут она была права, “Шторм” обладал ещё одной уникальной особенностью. Если в других лайферах был либо один главный герой, как в том же “Доме Кристины”, либо можно было выбрать желаемого персонажа, то здесь правила отличались. Игроков случайным образом кидало в чьё-то тело, так что из сотен тысяч жизней попасть именно в Вебера было проблематично. Поэтому да, на самом деле я мог понять эту Мару, но с чего мне вникать и решать ребусы? Или читать мысли, как какой-нибудь медиум… Обойдётся.
– Так, ещё раз: Тебе-то зачем? Ну да, чувак сражался-сражался, спасибо ему большое. Пусть школьники на Истории учат, я при чём?
– Но ты ведь знаешь, что с ним сделали и почему?
– О, ещё бы, первым делом выяснил.
– И?.. Ты же заглянул в него и понимаешь теперь, почему?
– Почему что? Эй, он террорист, и чем бы там ни прикрывался, всё справедливо.
Может, для жителей реала мы, виртуальщики без тела, и не казались в полной мере равными, но даже там считали, что Вебер совершил непростительную херню. Для меня и вообще не было вариантов. В своё время он как-то умудрился похитить сервер с группой виртуальных личностей и грозился их стереть, если не отменят закон о запрете переноса в вирт после смерти. Умная игра – показать, что всё же они важны так же, как и живые люди… Но методы стремные, и в итоге закон никуда не делся.
Вообще то, что говорила эта девица, само по себе могло сойти за терроризм, и меня не особенно тянуло в таком участвовать. Одно дело – даркнет и запрещённые лайферы, оно было про свободу, а преступления и убийства – другое. Я уже ждал, как Мара напишет сейчас, что на самом деле чёрное – это белое, и вообще какую пилюлю я выбираю.
– Но ты ведь сам ещё играешь? – спросила она, попав в точку.
– Я вообще много во что играю, если заметила.
Мне резко расхотелось продолжать дурацкий разговор, и я закрыл канал нашего чата. Видел, как высветились новые сообщения, но читать не стал. Если поначалу меня тянуло узнать, разобраться, кто она такая и зачем написала, то сейчас – отрубило малейшее желание. После нашей беседы я бы и в Шторм больше заходить не стал бы – ну его нафиг. Не стал бы, если бы не одно “но”. Я ушёл на самом интересном моменте.
Глава 5
Людей стало больше, минимум – с десяток. Они подступали ближе, и ещё поодаль ощущалось движение. В мегаполисах от таких избавлялись – так или иначе. Никому не нравились вонь и зараза. Здесь, в заброшенном городе, наверняка было несладко: сложности с едой, никакой наркоты, но зато никто не пытался от тебя отрезать что-нибудь ради забавы. Уже неплохой аргумент в пользу.
Вебер двигался неторопливо, стараясь, чтобы его шаги выглядели вальяжной уверенностью, а не предсмертным превозмоганием. Получалось наверняка отвратительно, но оборванцы были слишком осторожными, чтобы рисковать. Тем более Вебер не угрожал и не убегал прочь. Выгоднее было ждать, пока придёт, и всё станет понятно. И он шёл, отчётливо понимая, что ничем хорошим это кончиться не может. Оставалось только поддерживать иллюзию.
Фигуры в грязных одеждах стояли неподвижно. Я подумал, что они и вообще жили примерно так: в неподвижном ожидании, минимальном расходе сил. Другие не опускаются так низко. В городе можно жить если и не нормально, то… жить. Не так, как эти. Им просто всё равно, но древние механизмы тела вынуждают выживать.
Об этом размышлял я, пока Вебер переставлял ноги. Его самого хватало только на короткие приказы – шаг левой, шаг правой. Винтовку не выпускать, держать. Он уже и не ощущал гладкий приклад, просто старался не менять положения закостенелых пальцев.
– Я не буду стрелять, – хрипло прокаркал Вебер, когда до первого, самого бесстрашного оборванца оставалось шагов десять. Такой же косматый и обосранный, как остальные, он был выше и немного меньше напоминал тень. Из-под коротких штанин выглядывали розовые носки с неразличимым под грязью узором. В иной ситуации явно девчачий предмет на бородатом мужике посмешил бы, но здесь и сейчас нагонял жути. Вебер, наверное, и не заметил, поковылял мимо.
На его предупреждение никто не отреагировал. Все стояли на прежних местах, затравленно и, в то же время, с неотрывной жадностью следили за каждым слабеющим шагом Вебера. И я видел, как они начинали шевелиться, подступать.Всё ещё боязливо, потому что винтовка и вообще, мало ли на что способен беглый уголовник, но теперь всем, похоже, было очевидно, что долго он не протянет.
– Здесь есть вода? – спросил он в пустоту, не ожидая в общем-то ответа.
А потом что-то тяжело упало на плечи. Этого он уже не мог выдержать, рухнул вперёд, больно ударившись локтем о приклад. Вонь старого пота и мочи давила хуже чем, вес чужого тела на спине. Сделать вдох – хуже смерти. Он начал задыхаться, хрипеть. Чужая рука вцепилась в винтовку. Вебер собрал силы, брыкнулся, сбросил со спины бомжа. Тот быстро вскочил на ноги. Перед глазами мелькнули розовые носки натянутые так, будто вот–вот треснут. Вебер схватил бомжа за щиколотку, хотел дёрнуть, но не хватило сил. Бомж пнул его в лицо так, что он откатился на спину. Ощутил кровь на зубах и языке.