Кто-то выжил
Шрифт:
Ещё пинок и даже смотреть стало слишком больно. Только резкий наплыв вони рассказал, что бомж наклонился. Дёрнул винтовку. Вебер сам не знал, как вышло не разжать пальцы. Может их просто намертво свело. И теперь, наверное, последует удар и хруст. И боль. А дальше, если повезёт, он просто перестанет чувствовать.
Я не знал, почему ещё не вышел из игры. Системы лайферов приглушали боль всегда, можно было совсем скрутить настройки, чтобы любые негативные воздействия оставались за барьером. Мои оставались на базовом уровне, и сейчас было больно. Настолько, что я не помнил, когда последний раз
Удара всё не было. Каждая мышца Вебера сократилась в ожидании новой боли. Но секунда шла за секундой – и ничего. Он сделал вдох – тяжёлый и хриплый, а потом понял, что слышит возню рядом. Его задели его за ногу.
Вебер открыл глаза. Кто-то пытался отогнать палкой бомжа в розовых носках. Тот попробовал напасть, но быстро сдался, ругнулся под нос и спрятался в подъезде.
Радоваться-то особо было нечему. Тут каждый сам за себя, и теперь просто будут бить не ногами, а палкой. И всё же Вебер жадно вздохнул ещё несколько раз, собирая силы для новой – последней – схватки. Перевернулся на спину, попытался вскинуть винтовку. Может, успеет выстрелить.
Но его неожиданный заступник стоял спокойно, не пытаясь напасть. Подал даже руку – ловушка? Да кому оно надо, если проще тупо забить палкой. И Вебер схватился за протянутую ладонь. Подтянулся – вернее мужчина просто рванул на себя, ставя его на ноги. Подставил плечо.
Пахло от него тоже весьма так себе.
– Зачем? – хрипло спросил Вебер.
На большее его не хватило. Говорить – тяжело, почти как двигаться. Но мужчина понял вопрос верно:
– Не люблю, когда они жрут людей.
– И часто? Жрут.
– Не особо, – хмыкнул человек. – Здесь маловато гостей.
Вебер только слабо кивнул. Его вырубало, и под конец пути незнакомец тащил почти волоком. Свет улицы сменился густой тенью коридора, потом – полумраком комнаты. Вебер ощутил под собой пол – не голый бетон, но и не плотный матрац. Будто бросили тонкое одеяло, едва-едва способное создать иллюзию мягкости. Но на самом деле Веберу было всё равно.
Просто сесть. Привалиться к стене, зная, что можно хотя бы какое-то время никуда не брести под этим проклятым дождём.
Я подумал, что давно не пытался вмешаться, но сейчас это казалось абсолютно бессмысленным. Даже если получится, в теле Вебера просто не осталось сил, чтобы изобразить хоть тень движения. И эта мысль позволила мне со спокойной душой наблюдать дальше.
К его рту прикоснулась холодная кромка кружки. Пересохшие, потрескавшиеся губы смочила вода. Далеко не кристально-родниковая или хотя бы из домашнего фильтра – вонючая, как и всё здесь, с химическим привкусом. Но всё же вода. И не капелька – целая кружка. Вебер не стал думать, кто раньше из неё пил и мыли ли её после этого.
– Спасибо, – произнёс он, открывая глаза.
Мужчина забрал кружку. Спаситель Вебера был уже сильно немолодым и точно не походил на прочих обитателей города. Умытое худое лицо, русые волосы хоть и криво, но подрезаны до плеч. Их, может быть, даже иногда причёсывали. В общем, человек заботился о себе насколько это было вообще тут возможно.
– На здоровье, я Марк.
– Алекс.
Забавно, что он выбрал хоть и сокращённый, но честный вариант. Отголоски его полного имени могли докатиться и сюда, так что называться им было опасно. Но и врать спасителю Вебер, похоже, не хотел. И всё же такое вот короткое “Алекс” ему чудовищно не подходило. Другое дело “Александр” или “Вебер”, как я звал его про себя. И неприятно кольнула мысль – действительно ли это было моим решением, думать о нём именно “Вебер”?
На какое-то время Марк оставил его в покое. И это даже успокаивало. Слишком подозрительна в таком городе, с такими обитателями искренняя, чрезмерно выраженная забота. Не хотелось бы попасть в ситуацию, где думаешь: лучше бы сразу убили.
Внутри было почти так же холодно, как снаружи – заброшенным городам не полагается отопление. Но здесь стены хотя бы защищали от ветра. Вебер стащил с себя рыжую, насквозь сырую куртку и штаны, повесил их на стул с надломленной ножкой. Вряд ли одежда быстро просохнет, но сидеть в сырой было хуже, чем голым. Он обернулся тряпьём, на котором сидел – стало чуть теплее, только теперь приходилось прилагать усилия, чтобы не замечать тяжёлый запах затхлости, вместе с тканью липнувший к коже. От его собственного тела наверняка разило не лучше, но то был привычный запах, который уже не чувствовался.
А ещё до остервенения хотелось есть. Последний паёк он получил где-то полтора дня назад, и то был отнюдь не королевский обед.
Марк дал ему напиться, а еды даст? И что-то подсказывало, что там это едва ли не главная ценность, после разве что оружия.
– Почему ты здесь живёшь с этими? – спросил Вебер, когда Марк вернулся. – Ты ведь не похож на них.
– Я с ними или они со мной? – хмыкнул тот. – Никто здесь ни с кем не живёт, каждый отдельно. А почему? Наверное, потому что больше негде. Когда рядом другие, не так страшно.
– Всегда есть нормальный город, не так много причин не жить там. Или ты тоже?.. – Вебер кивнул на развешенную на спинке стула оранжевую одежду. Только сейчас он вспомнил, что на ней было имя, но, к счастью, табличка подвернулась внутрь. Да и вряд ли под слоями грязи сейчас можно было прочитать хоть одну букву.
Марк отрицательно мотнул головой.
– Я отшельник, хех. По убеждению. Остальные пришли сюда много позже.
Вебер изучал его слишком уж выступающие скулы и надбровные дуги, впалые щёки. С едой тут, и правда, туго. Что они вообще едят? Наверняка любые остатки от прошлой жизни уже найдены и съедены. Ловят птиц, грызунов? Вообще-то отребье, встретившее его на подступах, не выглядело способным кого бы то ни было поймать.
– А ты? – спросил Марк. Теперь пришла его очередь кивнуть на тюремную робу. – За что? Стоит тебя бояться?
– За то, что хотел помочь людям. Определённо стоит меня бояться, даже странно, что ты об этом раньше не подумал, когда спасал. Зачем, кстати? У меня ничего нет.
– Ну, хоть бы и поболтать, а? Мои соседи не слишком-то разговорчивые. Но вообще, всегда можешь спуститься туда. Думаю, Носок будет рад закончить начатое.
– Я благодарен, если что, не думай. Где мы вообще находимся? Далеко до какого-нибудь города? Здесь есть другие… кхм… разумные? Мне нужна помощь.