Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5
Шрифт:
— Угу, — легко соглашается Аяка, и не думая возражать. — И не просто струсила, а до боли в ногтях. От тебя, кстати, не скрываю.
— Даже не попытавшись разобраться, если у вас основания так трястись, — завершаю мысль.
— Такидзиро-кун, я обычно такого тоже вслух не говорю, — она доверительно наклоняется вперёд.
К открытой почти до бедра в разрезе юбки ноге добавляется расстёгнутое на пару пуговиц декольте.
— Но тебе в виде исключения поделюсь сокровенным. Знаешь, как кошке выжить в клетке с тиграми?
— Понятия не имею, —
— А твой ответ какой?! — и опять энтузиазм в женских глазах.
— Валить надо поскорее. Сквозь прутья клетки тигра любая кошка протиснется легко, судя по городскому зоопарку.
— Не вариант, — фальшиво огорчается Аяка. — Я столько лет в здешнюю карьеру вложила не для того, чтоб из Йокогамы уйти только ради, м-м-м, интима с тобой.
— Речь шла о браке, — напоминаю. — Возможно, даже о настоящем — мы договаривались присмотреться друг к другу поближе. Интим — так, приятный бонус. Спонтанная реализация чувственного компонента между двумя влюблёнными сердцами, одно из которых тоже не против вступить в брак, а второму вообще к сорока ближе, чем к тридцати.
— Правильный ответ на вопрос такой: кошка должна чётко понимать, где проходит граница, за которую ей нельзя заступать. — Андо произносит это на полном серьёзе. — Такидзиро-кун, я без поддержки выжила в нашем паучатнике, — она хлопает ладонью по крышке стола, — и даже кое-какую карьеру сделала именно потому, что всегда соблюдала невидимые границы.
— Не любишь ты меня, — вздыхаю почти не картинно. — И начавшие зарождаться чувства у тебя испарились сразу в момент прихода Хину тогда в кабинет. Отлично помню момент.
— Ты умный, — машинально кивает Аяка. — И наблюдательный. Да, именно тогда. Но я вообще-то не за этим сейчас пришла.
— Слушаю внимательно. — Оттолкнувшись ногой, отъезжаю в кресле на метр, потому что начальница погрузилась в слишком глубокие размышления и ногой болтает совсем уж активно.
Два раза вытерла подошвы о мой костюм и не заметила.
— К Абэ только что приходили из кадров, — Андо решается, будто в воду прыгает. — Спрашивали о тебе.
— В свете всех событий, включая подаренные мне Хаяси Юто акции, ничего удивительного, — фыркаю. — Ещё один секрет, тоже не для печати. Со мной сейчас активно контактируют бывшие сослуживцы, которые остались в армии. Не буду о том, чего хотят; но это могли быть и они. Через прокладку.
— Похоже на то. — Красивое лицо собеседницы замирает. — Потому что кадровик, извинившись, в лоб задал нашему директору вопрос: есть ли у тебя какая-либо корпоративная карта? Банковская?
— Ух ты. Вот это поворот событий.
Не чинясь, рассказываю, как накануне не смог купить сока в вендерном аппарате — банковские счета заблокированы, продолжение следует. Сегодня должны были доехать в банк с адвокатом, но не сложилось.
— Хорошо, накануне везти начало — есть чем рассчитываться, — достаю из кармана стопку банкнот и бросаю на стол.
Купюры рассыпаются по столешнице небольшим веером.
— Шла предупредить именно об этом. — Аяка, не мигая, смотрит мне в переносицу. — Абэ-сама — аппаратчик старой закваски, он что угодно изобразит убедительно. Кадрам он искренне и возмущённо ответил, что все корпоративные платёжные карты нашего департамента — предмет строгой отчётности. Если бы тебе для расходов что-то было выдано, у них как минимум это отразилось бы в листе согласования, причём заранее.
— А кадры на это что?
— Извинились. Сказали, хотели убедиться, что у тебя нет посторонних источников существования, о которых было бы неизвестно корпорации.
— Ну, это не совсем компетентность Абэ, мои посторонние источники дохода, — замечаю. — Тем более что о группе худеющих в бассейне, которую я веду за наличные, он и не в курсе, — к первой стопке купюр на столе присоединяется вторая, уже из другого кармана. — Потому что бассейн является закрытой территорией и туда даже полицию с налоговой не пустили с треском. На законных основаниях.
— Ещё минута — и я начну жалеть, что так неосмотрительно отвергла твоё предложение женитьбы, — кивает Аяка.
Она берёт несколько купюр, рассматривает их на свет, возвращает на место:
— Далеко не все мужчины умеют быть такими непотопляемыми. Кстати, и сумма солидная… Решетников-сан, колись, а как ты в этот бизнес влез? Был ведь рохля рохлей, извини за откровенность.
— Спасибо Хину, — признаюсь нехотя. — Проект с худеющими девушками — тоже её креатура. Точнее, её близкой подруги, но это всё равно что одно и то же. Они как сёстры.
— Сколько денег? — любопытство в глазах начальницы разгорается ярче.
— Грубо, от ста двадцати до ста пятидесяти тысяч за выстрел минус тридцать — аренда дорожки в бассейне и комиссионные агента. Время занятия — от часа до двух.
— Никому не скажу. — Глаза Аяки на мгновение становятся круглыми и почти европейскими. — М-да уж, даже не предполагала, что между вами всё настолько… оригинально.
— Ты о чём?
— Тридцать тысяч для девочки Хи… младшей Хьюга-сан — как для тебя лист бумаги из принтера. Теперь я весь вечер буду терзаться, что за этим стоит. Зачем она с тобой… — Андо недоговаривает.
— Если бы ты занималась спортом и посещала бассейн Атлетики, ты бы знала. — Назидательно вытягиваю указательный палец в сторону потолка. — Что Хину-сан, кроме прочего, по субботам ведёт группу малышей. Лично. Учит плаванию, держаться на воде, дышать правильно, далее по списку.
— Я помню, что она за сборную плавала, но личная группа по субботам!.. — к широко раскрытым глазам добавляются брови, устремившиеся на лоб и дальше. — За деньги?!
— Она этого не скрывает, — пожимаю плечами. — И с родителями детей два или три чата ведёт, и на стенке это всё висит, и на сайте бассейна — тоже. Говорит, хобби.