Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
— А вы, случайно, не помните, чем закончился такой суд для Сириуса Блэка? — прищурилась Марина Николаевна.
— Сириуса Блэка вообще не судили, — напомнил Уильямсон. — И я понимаю, о чем вы, мадам Амбридж. Разгул военщины, беспредел, незаконные конфискации, да? Я в курсе, как это бывало у магглов, в нас историю в корпусе вколачивали будьте-нате, да не про времена гоблинских войн вещали, а про… скажем так, новейшие. И вот что я вам скажу… — он помолчал, потом продолжил: — Соблазн устроить переворот очень велик. И я уверен — Скримджер бы ему поддался. А у Фаджа духа не хватит,
— А вы? Вас соблазны не одолевают?
— Мне не до того, у меня служба, — хмыкнул Уильямсон. — Избранный министр есть, вот пусть и сидит на своем месте, оно ему в самый раз, а мы уж креслице-то подопрем, чтоб не опрокинулось. А то, если чехарда в верхах начнется, добра не жди…
Марина Николаевна вынужденно согласилась, потому как эта самая чехарда была ей хорошо памятна по прежней жизни, и повторения подобного в волшебном мире вовсе не хотелось. Тем более, тут в самом деле и на танк-то лезть некому, кроме авроров, но путные авроры, вроде Уильямсона, этого делать не станут, а честолюбцев вроде Скримджера лучше сбивать на подлете!
— Идемте, там уже все собрались, полагаю, — сказал Уильямсон и встал. — Да, Беркли мне сказал, что вы там с Дамблдором… гм… повздорили, это так?
— Вынужденно, — ответила она. — Он жив. Скоро придет в себя.
— Это я уж узнал, — кивнул он и галантно отворил перед Мариной Николаевной дверь. — А зачем потребовалось подвергать его… м-м-м… усекновению?
— Для его же блага, — повторила она. — Долгая история, мистер Уильямсон, но я поделюсь ею с вами, когда мы разберемся с текущими проблемами. Это взаимосвязано, но на текущий момент особого значения уже не имеет. Главное, Дамблдор временно нейтрализован и не будет вставлять палки в колеса!
— Ха, я таких знаю: они даже со смертного одра могут напакостить, — ухмыльнулся Уильямсон. — Да что там, даже из могилы! Ну да ничего, я там охрану поставил, пусть бдят.
Несколько авроров пристроились позади почетным караулом. В замке вообще было людно; помимо алых мантий мелькала и гражданская одежда, и вдруг…
Марина Николаевна остановилась, будто на невидимую стену налетела: ожидая поворота лестницы, несколько бойцов о чем-то негромко переговаривались, и она узнала одного из них.
— А ты что тут делаешь?! — невольно вырвалось у нее.
— И тебе доброе утро, — невозмутимо отозвался седой мужчина в неприметной одежде, с внушительных размеров чехлом за спиной. — Всеобщая мобилизация, не слышала, нет?
— Ах да…
— Вот и попросился поближе к переднему краю, стариной тряхнуть, — закончил он.
— А…
— Мэг присмотрит, не беспокойся, — ответил он и первым шагнул на лестницу, которая как раз прибыла на нужный этаж.
Марина Николаевна проводила его взглядом, встряхнула головой и пошла дальше. Мэг — это была старая ведьма-соседка, хорошо, что она согласилась помочь…
— Мадам, вы знакомы с Василиском? — негромко спросил Уильямсон, стараясь соразмерить свой широкий шаг с её.
— С кем? — не поняла она и пояснила, когда он кивнул на лестницу. — Это мой
Уильямсон споткнулся на тщательно отмеченной невидимой ступеньке.
— А что, фамилия вам ни о чем не говорит? — удивилась Марина Николаевна.
— Так чистильщиков только их непосредственное начальство по фамилиям знает, а остальные — по прозвищам, — пробормотал он. — Особенно уборщиков, особенно тех, кто уже давно в запасе… Гм…
— Уборщиков?
— Ну, это своя элита среди чистильщиков, — пояснил Уильямсон. — Логика простая: чистильщики зачищают, бывает, не без шума, а уборщики — убирают так, что никто и концов не найдет!
— А почему его так прозвали, не в курсе? — спросила она и поспешила пояснить: — В подробности своей деятельности отец никогда не вдавался.
— Насколько я знаю, потому, что никто из объектов его никогда не видел. А если видел, все равно уже никому не расскажет, — ответил Уильямсон и почесал в затылке, сбив хвост на сторону. — Надо же… То-то, смотрю, характерец у вас явно фамильный, не в обиду будет сказано!
— Да что уж тут обидного… Но афишировать факт нашего родства не нужно.
— Само собой, — серьезно сказал он и снова пропустил даму вперед, в Большой зал.
Ученики уже сидели по местам, с опаской поглядывая и на авроров, которых теперь было намного больше, чем прежде, и на преподавательский стол — место директора пустовало.
Марина Николаевна отыскала взглядом Малфоя — он был белым, как простыня, но умирать на месте не собирался, а его вечные спутники поглядывали на него с заметным уважением. Ладно, с ними, если что, их декан разберется…
А вот и Поттер — его еще утром выставили из больничного крыла, не дав увидеть Дамблдора, под конвоем доставили в гриффиндорскую башню, и теперь он вертелся на месте, ловя подробности ночного происшествия. А что он мог услышать? На месте событий никого не было, учеников как заперли по спальням, так они там и сидели до самого утра!
— Тишина в зале, — не очень громко, но отчетливо произнес Уильямсон, дойдя до помоста с преподавательским столом и подав руку Марине Николаевне. — Я, если кто не в курсе, глава аврората, Дерек Уильямсон. Как вы уже, думаю, слышали, ночью на школу было совершено нападение. Нападавшие задержаны и обезврежены.
Он выждал, пока утихнет гул голосов, потом продожил:
— Сообщаю также, что мы вынуждены были объявить о введении военного положения на всей территории страны. Школа находится под надежной охраной. На текущий момент Хогвартс — самое безопасное место в Британии, поэтому вы останетесь здесь до разрешения ситуации. Будем надеяться, что это произойдет до Рождества, поскольку в противном случае вы проведете каникулы в школе.
Зал возмущенно зароптал.
— Это распоряжение Министерства обсуждению не подлежит! — повысил голос Уильямсон, легко перекрыв шум, глотка у него была луженая. — Предвосхищая вопросы: связаться с родителями можно, но все письма, входящие и исходящие, будут проходить тщательную проверку. Совятня заперта, камины блокированы, и попрошу не изыскивать альтернативных методов связи, нам и без ваших выходок проблем хватает!