Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
— Давай! Мадам, глядите!
— Я бы с удовольствием… — прошипела она.
— Отпусти директора, — велел Беркли подчиненному и подтянул ее к себе. — Вот это битва!
Дамблдор, подобрав оброненную Поттером палочку, уверенно парировал атаки Волдеморта, но не мог сравниться с ним в скорости. Да и палочка явно слушалась его неважно, и Дамблдор перекинул ее в левую, здоровую руку.
— Что ж он так ржет-то? — спросил О’Лири, когда Волдеморт в очередной раз демонически расхохотался. — Точно, сцена по нему плакала… А мы чего
— А когда еще такое увидишь? — философски спросил Коннер. — Парнишку домовики утащили, а эти двое совершеннолетние, пускай дерутся до победного конца.
— Господа, а вы не забыли, что это сам Волдеморт? — прокашлявшись, спросила Марина Николаевна. — И пускай змея мертва… Летти, что с Поттером?
— Как вы и думали, мадам, мертв, — шмыгнула та носом, появившись на зов. — Но госпожа Ингибьёрг говорит, его можно вернуть к жизни…
— А крестраж, крестраж?
Летти развела лапками.
— Исчез! Гарри Поттер не дышал больше двух минут, и шрам у него пропал, Летти видела своими глазами!
Марина Николаевна молча утерла испарину со лба.
— Пристрелите его, пожалуйста, — попросила она мужчин.
— Кого именно? — педантично уточнил Беркли.
— Волдеморта, конечно! Папа?
— У меня остался один патрон, — серьезно сказал он. — Но я постараюсь… Старость-то не радость, практики давно не было, куда мне…
— И это говорит человек, покромсавший змею на стейки на таком расстоянии, прямо внутри этого шарика… — пробормотал Коннер. — Хватит прибедняться, Василиск! Не каждый день у тебя Темный лорд вместо мишени!
— Эх вы… — пробормотал Орфорд. — Может, это лучшее мое дело! Не последнее, зуб даю, но лучшее! А вы не даете старику речь произнести…
— Слушай, да пристрели ты его уже! — не выдержал Коннер.
Снова раздался короткий щелчок, но Волдеморт, словно почувствовав что-то, ловко ухватил Дамблдора за запястье и дернул на себя, разворачиваясь и загораживаясь противником, будто щитом. (Снейп так же действует, отрешенно подумала Марина Николаевна, явно лордова школа.)
Только этот маневр Волдеморта не спас — пуля прошила и живой щит, и его самого…
И медленно-медленно, как в замедленной киносъемке, зеленый луч устремился к вершине башни.
— Папа, нет! — Марина Николаевна ухитрилась сшибить Орфорда с ног, и только потом поняла, что это он дернул ее на себя, а не она упала сверху, отталкивая с пути смертельного заклятия.
— Дурочка, — серьезно сказал он, посмотрев ей в глаза. — Нашла, кого спасать! Ну… ну ты еще пореви!
— Ух ты… — восторжено прозвучал тонкий голосок. — Прямо как в кино!
— М-мистер Аберкромби, — выговорила Марина Николаевна, — что вы тут делаете?! Ученикам запрещено покидать пределы… Черт, черт, черт!
— Я ничего не слышал, — заверил тот, улыбаясь во весь рот. — И не покидал пределов замка! Правда-правда!
— Парни, если вы скажете, что не заметили этого мелкого засранца… —
— Да ладно, шеф, он же прирожденный лазутчик, — хрюкнул Дэвис. — Это откуда такой?
— Гриффиндор, второй курс, — мрачно ответила Марина Николаевна, помогая отцу встать на ноги. Ну или он ей помогал, поди разбери.
— Да ну, какой это гриффиндорец! — усомнился Беркли, взяв мальчишку за плечи и повертев. — Стоп. Где-то я эту физиономию уже видел… Еще раз, как твоя фамилия?
— Аберкромби, а что?
— Шеф, вы дурак, что ли? — О’Лири оттолкнул начальника в сторону. — Пацан, твоего отца Юджином звали? Да? Ну так если б не он, мы бы с тобой сейчас не разговаривали…
— Ну вот, очередной сын полка, — тяжело вздохнул Коннер.
— Чьего? — въедливо спросил Беркли, и они заспорили о чем-то своем.
Марина Николаевна посмотрела вниз, на черную кляксу, которой казался с высоты башни поверженный Волдеморт, и на пятно — это Дамблдор сидел над телом врага, баюкая простреленное плечо, на этот раз левое. Феникс кружил над ними, не приближаясь, будто не мог понять, что происходит, куда ему теперь лететь?
— Может, добить? — спросил Орфорд, кивнув на бывшего директора. — Ему и обычной пули хватит.
— Ты же уборщик, а не убийца, — серьезно ответила она.
— А ты — директор Амбридж. Но ты не моя дочь, — едва слышно произнес он, приобняв ее. — Вздрогнула? Я так и знал. И не отпирайся, меня не проведешь.
Пистолет был под рукой, но…
— Не тычь мне стволом в печенку, у тебя духу не хватит выстрелить, да еще при всех.
— Я не кто-то под обороткой, если ты об этом, — шепнула она в ответ.
— Сам вижу. Ты та Долли, да не та. Ту сучку я сам иногда убить мечтал. Не думал, что у нас с Эллен такое народиться может, в кого бы вдруг? — непосредственно сказал Орфорд. — Младшенький-то совсем не такой!
— Это просто кризис среднего возраста, люди, бывает, меняются.
— Не настолько, — он отстранил ее, чтобы посмотреть. — Но если я скажу, мне никто не поверит, решат, из ума выжил. У нас случается, с нашей-то службой… Только я не скажу. Ты же Долли, хоть и… другая. Может, такой бы и выросла, если б я почаще бывал дома, как знать? Что теперь гадать? Эй, ну в самом деле, реветь-то зачем?..
«Затем, что я почти не помню родителей, а фотографии… что с них толку? И тетины рассказы — много ли я услышала и запомнила? Она говорила, папа обожал ходить в тир и водил меня, но мне было так мало лет, что я могла удержать только игрушечный водяной пистолетик… А потом нарочно выучилась стрелять, будто это могло как-то нас сблизить! Так может, этот мир — отражение нашего? И тут родители живы, и мама в самом деле строгая, а папа — не просто спортсмен-любитель, а…»
— Мадам директор, что с Дамблдором-то делать? — окликнул Беркли, и Марина Николаевна оторвалась от плеча Орфорда.