Куба, любовь моя
Шрифт:
Внезапно я понял, что спутники мои молчат и смотрят на меня. Сказать им, что поиски здесь бесполезны?.. Но стопроцентной уверенности в этом не было – наши клиенты могли скрываться в глубине пещер. Так что я принял соломоново решение:
– Разбейте отряд на две группы, дон Алекс. Вы, капитан и первая группа останетесь здесь и будете наблюдать за входами. Я и дон Луис поведем вторую группу и примемся обыскивать пещеры. Если мы вступим в схватку, поддержите нас.
Полковник кивнул Аррубе:
– Си! Выполняйте!
Через несколько минут я, в сопровождении Барьеги и шести коммандос, очутился
Следующие три часа я бродил с солдатами по подземным ходам и залам, стряхивая с плеч и головы мышиное дерьмо, в изобилии сыпавшееся сверху. Когда вонь становилась нестерпимой, мы ополаскивались у водопада, но все же к концу операции были грязными как черти – если, конечно, в аду имеется служба ассенизации. Что до поисков, то наш археолог оказался прав – не было в этих пещерах кладов, и упырей тоже не было. Ничего примечательного, кроме мышей и их помета.
Вернувшись к машинам, мы отправились в Апакундо. Я заметил, что полковник с капитаном стараются держаться подальше от меня и дона Луиса, делая это с латинской деликатностью – то отодвинутся, якобы рассматривая дорогу, то чихнут или вытрут пот платочком. На подъезде к Апакундо телефон Кортеса запищал, и он, выслушав сообщение, с довольным видом подкрутил усы.
– Информация от наблюдателей с вертолета, дон Педро. Они прочесали с воздуха каньон Сигуэнца, выполнив более двадцати заходов. Сообщают, что обзор местности затруднен, что присутствия людей они не обнаружили, но кое-что подметили. Тени, компанейрос, тени! Очень быстрые тени, мелькающие среди камней… Тени, или силуэты, или что-то в этом роде… Ваше мнение, дон Педро?
– Безусловно не кролики и не козы, – буркнул я, стряхивая с рукавов мышиный помет. – Быстрые, значит… Завтра проверим.
Сегодня мне хотелось только под душ.
Когда мы добрались до города и я поднялся в номер, Анна сморщила носик и заявила, что в ближайший месяц не станет меня соблазнять. Я ее понимал; летучие мыши в тропическом исполнении – это вам не куры и не голуби. Мыться пришлось долго и тщательно. Боюсь, я осквернил мраморную ванну покойного сеньора Пиноса, а также мусорный бак, куда сунул одежду. Одно приятно: мой любимый плащ остался в сундуке и от мышей не пострадал. Но ружье и клинок пришлось чистить.
Вечером мы спустились в ресторан, сели на открытой террасе и навалились на мясо, лепешки с острым перцем и спиртное. Я редко пью, но больно уж грязная была работа, так что желудок нуждался в дезинфекции. Вокруг тоже пили, кушали, болтали и веселились. Полковник обещал субботу – суббота и была, а это в Латинской Америке повод для большого праздника. Как, впрочем, и воскресенье.
На площади снова вспыхнули огоньки, народ повалил из улиц, загремели барабаны и трещотки, взмыли в небо фонтаны фейерверков. Затем появились девицы и прошли, пританцовывая, вокруг площади –
В дальнем конце площади грянул оркестр, закружились пары, застучали каблуки, в небесах распустился букет алых, зеленых и белых огней. Апакундо праздновал конец трудовой недели. Над улицами, площадью и бывшим дворцом гранде хомбре Пиноса плыли ароматы фруктов и цветов, звучала музыка, слышался смех и быстрая испанская речь. Люди веселились, и никто, кроме Забойщика Дойча, не думал о монстрах-кровососах, бродящих в ночи.
Анна, отодвинув блюдо с куриными костями, мечтательно вздохнула:
– Ах, румба!..
– Румба, самба, каррамба, – пробормотал я.
– Каррамба – это из другой оперы, милый, – сообщила моя ласточка.
Я склонился к ее розовому ушку и прошептал:
– Хочешь поплясать?
– Конечно! Я ведь юбку купила, и туфли, и…
– Пригласи полковника, дорогая.
– Капитан мне больше нравится. Во-первых, мулат, во-вторых, он моложе, а в-третьих…
– Пригласи полковника, – настойчиво повторил я, и Анна, как послушная супруга, поднялась, одарила Алехандро Кортеса чарующей улыбкой и протянула ему ручку. Полковник расцвел.
Когда они скрылись в толпе танцующих, я уставился на Мигеля Аррубу. Он был не так чтобы пьян, но слегка навеселе. Как раз в том состоянии, когда человек любит пооткровенничать и поделиться всякими тайнами.
– Был у нас разговор, – напомнил я. – Про Лос-Никитос, за которым Лас-Торнадос и Сан-Кристобаль-дель-Апакундо. А дальше что?
Хмель мгновенно слетел с капитана. Он посмотрел на меня, потом – на дона Луиса, и произвел горлом звук, который издает повешенный – в тот момент, когда веревка ломает шею.
– На Кубе есть две государственные тайны, – усмехнувшись, произнес старый археолог. – Первая: сколько лет команданте. Вторая: где он в данный момент обретается.
– При чем тут команданте? – спросил я.
– При том, что кроме дворца у Пиноса была еще вилла в горах за Апакундо, – сообщил дон Луис, насмешливо поглядывая на Аррубу. – Роскошная вилла! Сейчас ее называют гасиендой «Эрмано Майор». [11] Это одна из резиденций команданте.
– И он сейчас там?
11
«Эрмано Майор» – «Большой Брат» (исп.).