Куба, любовь моя

Донской Василий

Осмотревшись Михаил задумался. Отдых! А устал ли он? Относительно устал. Почему относительно? Да потому, что работая мастером по ремонту теплосилового оборудования на атомной электростанции, он всегда ощущал ответственность за безопасность подчинённого персонала, качество ремонта и потом за безопасность оборудования. Устал…, да устал. Такие же молодые мастера подшучивали друг над другом, сравнивая себя с молодыми офицерами: «Лейтенант, это кличка, а генерал это счастье». Так примерно и было на работе у Михаила. Мастер самое низкая должность среди ИТР, работающих в «поле» или на «линии», то есть непосредственно на оборудовании. К ответственности ему было не привыкать ещё со службы на флоте. Командир отделения машинистов котельных ему нередко приходилось стоять вахты в

морях четыре через четыре, но молодому Михаилу это не казалось тяжелым, наоборот служба была настолько интересной, что он часто вспоминал о ней. Ему посчастливилось служить на двух боевых кораблях Северного флота: эсминце «Окрылённом» – восемь месяцев и большом противолодочном корабле «Резвый» остальные два года и четыре месяца и на этом опыте он мог оценить как развивался флот за полвека от старого эскадренного миноносца проекта 30БИС, до супер. нового полностью автоматизированного большого противолодочного корабля проекта 1135М. Ну, нет, если честно, то уставал по первому году службы, когда был карасём. На эсминце не очень праздновали уставные отношения, зато неуставные звания: карась, подгодок и годок были в ходу. А карась это как юнга, который работает больше всех и которого шпыняют все кому не лень и годки, и командир отделения и офицеры. Только карась отличается от юнги тем, что он вполне взрослый мужчина, а юнга молодой пацан. Но это время быстро переживаемое, когда становишься настоящим моряком, и бороздишь морские просторы не понарошку и в штиль, и в шторм, выполняя боевые задачи. И что интересно,– за всю службу Михаил ни разу не отметился морской болезнью.

Перед поездкой он основательно просмотрел «Большую советскую энциклопедию» и несколько книжек в библиотеке об открытии Америки, так как сам собирался туда же и затем же.

Самым большим путешественником всех времён и народов был, конечно, Христофор Колумб. То, что образованный итальянец и отличный мореход открыл Америку, об этом знают все. А о том, что открыл он её случайно, наверное, тоже, хотя некоторые утверждают, что он открыл только остров Куба и другие острова, не понимая того факта, что Куба является частью Америки, хотя и остров.

Так вот, он, Колумб, много слышал историй от восточных купцов, как процветала Индия, а сам потихоньку совершенствовал своё мастерство мореплавателя, пересекая Средиземное море из Европы в Африку и обратно.

Об Индии в Европе знали, так как знали о великом походе Александра Македонского в 327 году до нашей эры. До Индии то он дошёл, но завоевать её не смог, вернувшись в Вавилон в 326 году до нашей эры. Знали также и от Волхвов, принесших Золото, Ладан и Смирну новорожденному Иисусу Христу. А вот об Америке не знал никто, ну может только одни Викинги, доходившие до её берегов в X веке, да и то они не были уверены, что это материк, ведь географических и топографических исследований они не проводили.

Поняв, что каботажное плавание между Европой и Африкой это не его масштаб, Колумб поставил перед собой цель достичь самой Индии, – её берегов, чтобы самому увидеть всё своими глазами. Сразу же возникает вопрос, был ли Колумб авантюристом? Путешественником да, а авантюристом? Видимо да, если принять во внимание его склонность к рискованным и сомнительным предприятиям. Определённо это так, потому, что он искал путь в Индию не сухопутным путём, а морским, что до него никому в голову не приходило.

В те времена ещё не было точных географических карт, и ещё не был прорыт Суэтский канал, а чтобы попасть в Индию Северным морским путём ещё не были установлены дипломатические отношения с Русью, да и монголо – татары там шалили вовсю.

В пути время пролетело быстро. А вот и Москва. На Киевском вокзале погрузились в поджидающий автобус. И вот уже вся группа регистрируется в гостинице корпуса «Б» Измайловского комплекса.

Глава 2. Открытие Америки

По приезде в Москву группа собралась в Измайловском комплексе. В течение часа разместились по номерам. До ужина оставалось ещё время,– часа четыре. Руководитель группы Николай Богданович разрешил до ужина посетить своих родственников и знакомых, живущих в Москве. Почти

все направились к метро. В холле осталось четверо, включая руководителя и Михаила, который соображал куда направиться. В Москве он бывал не раз, но знакомых и родственников у него не было. Двое из четверки в Москве были первый раз. Они с растерянностью смотрели на Николая, как про себя стал называть руководителя Михаил, а тот видимо очень хотел избавиться от балласта, прикидывая свои планы. Он неожиданно посмотрел на Михаила.

– Не беспокойтесь, Николай Богданович, я проведу с ними экскурсию. Родственников в Москве у меня нет, и мне даже веселей будет попутешествовать в компании. Только скажите: «Во сколько будет ужин и где? Здесь ведь два ресторана».

Ясно куда стремятся люди первый раз прибывшие в Москву…,– правильно, – на Красную площадь. А там необходимо увидеть смену караула у мавзолея, посетить Александровский сад, постоять у вечного огня, потом ГУМ, ЦУМ и потолкаться на Арбате, разинув рот, рассматривая картины художников и слушая песенки дворовых артистов. Время пролетело быстро. И вот Михаил со своими подопечными снова в холле гостиницы. Там их уже ожидал мужчина из его группы. Поднявшись в ресторан вся группа, разогретая вином стала приветствовать опоздавших, размахивая руками и что – то весело выкрикивая. Мест за общим столом не оказалось, но рядом за небольшим столиком на четверых сидел Николай с неизвестными парнем и двумя девушками. Рукой и кивком головы он приглашал Михаила подойти.

– Вот Михаил, знакомьтесь,– обратился он к сидевшим рядом молодым людям, – я вас покидаю, а Михаил поддержит компанию. Надеюсь, ты не дашь скучать своей соседке,– жестом он указал на симпатичную девушку, сидевшую напротив,– не оплошай.

– Не беспокойтесь, Николай Богданович, постараюсь в грязь лицом не ударить.

Оказалось, что ужин только что начался. Шампанское и другое вино входило в счет пребывания в гостиницы, а в общем и в стоимость путёвки. После знакомства стали подниматься тосты и за их столиком возникло непринужденное общение. Вся группа, включая руководителя, с любопытством наблюдали за происходящим. Кульминацией стало то, что к концу ужина соседка Михаила губной помадой стала писать на салфетке номер телефона своей комнаты.

И вот наутро он стоял перед группой, ожидавшей автобус растрепанный и опухший после бессонной ночи. О событиях прошлой ночи в памяти осталось, что выпивали сидя на полу в номере. Другая пара оказалась давними друзьями. Молодой мужчина оказался турком, работавшим в представительстве своего отца в Москве. Поднимались тосты за мир во всём мире, за содружество турок и русских.., а потом всё было как во сне… А утром, с третьей попытки ему удалось проснуться, после того, как он на глухой вопрос мужчины, откуда – то издалека услышал недовольный голос хозяйки номера: «Нет здесь никакого Михаила».

А теперь одни только неприветливые и осуждающие взгляды попутчиков по путешествию, неприятным холодком сковывали сознание, создавая ощущение, совершенно голого Михаила на подиуме в свете софитов на виду у всех. Он с огромным облегчением увидел подходивший к зданию «Икарус», заставив сразу же всех оживиться и заняться посадкой в автобус. Маршрут к аэропорту «Шереметьево» проходил через Москву и Михаил заметил, что большинство его попутчиков из Западной Украины в Москве не были, и с восторгом и удивлением таращились в окна, восхищаясь увиденным. По сути для них это была обзорная экскурсия, только не было экскурсовода. «Вот она спасительная соломина» – подумал Михаил – «ситуацию необходимо было разворачивать в свою пользу».

Пересев к тесной группке молодых девиц он громко на весь автобус стал рассказывать о мимо проносящихся достопримечательностях. В Москве он был раз, наверное, семь или восемь, в основном в командировках на компрессорном заводе «Борец», выбивая дефицитные запчасти. И Москву он изучал по большей части в приключениях по поиску номеров в гостиницах с такими же бедолагами командировочными со всей страны. Но тем отчётливее отпечатывалось в памяти места и маршруты вынужденных скитаний по родной столице, так что, он знал Москву не в теории, а испытал на практике по ярким приметам памятников и архитектурным достопримечательностям.