Кубики больницы Арчибальд
Шрифт:
– Добрый вечер. Как видите, у нас тут довольно поздно темнеет, – улыбнулся он, протягивая руку, – Стейт Кинг.
– Джейсон Вудс.
– Очень рад. Вижу, Вы долго к нам добирались. Пройдемте в дом. Тут вечерами становиться довольно холодно.
– С удовольствием. Признаюсь, я не думал, что Вы так легко согласитесь на встречу.
– Ну как же я могу отказать поклоннице? Лизи Паркер произвела на меня неизгладимое впечатление своим упорством, к тому же. Я очень много слышал о Вас. И, скажу больше, я поклонник ваших исследований.
– Читали мои книги?
– Конечно. Все, – улыбнулся Стейт Кинг, открывая двери, – прошу. Как видите, офиса у меня нет. Так что все встречи приходиться проводить дома. Но меня это не удручает.
– Разве не было желания открыть что-то вроде книжного магазинчика?
– Да. На первом этаже, а на втором – редакцию. Была такая идея. Но это было давно, —грустно заметил писатель.
– Вы один?
– Марш уехала. У неё постоянные разъезды с её благотворительным фондом.
– Да, я слышал. Это заслуживает уважения.
– Да ладно вам. Это мелочи. Читатели мне дают гораздо больше, чем я отдаю им.
– Наверное, как и мне мои пациенты, – грустно заметил Вудс.
– Прошу наверх в мой кабинет, – сказал Стейт, указывая на резную лестницу, – а я пока принесу нам что-нибудь выпить. Если Вы, конечно, не возражаете.
– Нет. Конечно, нет.
– У меня есть прекрасный скотч, есть коньяк. Есть виски.
– Скотч.
– Тогда поднимаетесь и направо, кабинет не спутать ни с чем, – улыбнулся Стейт, – право, я очень рад нашей встрече. Никогда бы не подумал, что Вы сюда приедете и уж тем более заедете ко мне в гости.
– Да уж. Я, собственно, тоже не ожидал столь теплый прием, – несколько сконфузился Вудс, поднимаясь наверх.
Кабинет было действительно сложно с чем-то спутать. Он был большим, резным, под общий антураж внутреннего убранства дома и, главное, был со странной примесью библиотеки, содержащей вмонтированные в стены стеллажи с большим количеством книг. Вудс подошёл ближе. К его большому удивлению, здесь была целая плеяда книг по психологии, пожалуй, почти такая же, как и у него, а то и больше.
– Да, да, я увлекаюсь, – услышал он голос за спиной.
– Не думал, что у Вас тут такое многообразие, один Барнс чего стоит!
– Пришлось попотеть, чтобы собрать. Вы же знаете, нет ничего интереснее человеческого разума. Я ведь работаю с воображением людей. А значит, надо быть подкованным. Прошу сюда, за стол.
Стейт указал на большой деревянный стул. Вудс сел в ближайшее кресло. Стейт сел напротив. Вообще кресла было три, что было довольно нетипичным для такого интерьера. Впрочем, тут все было довольно нетипичным. Стейт поставил на стол бутылку и два бокала. Аккуратно разлив скотч, он пододвинул один из бокалов Вудсу.
– Спасибо. Признаться, до сих пор мне кажется, что это, пожалуй, самая удивительная встреча из всех, – Вудс аккуратно поднял стакан, – вообще я редко пью. Но этот запах!.. Сколько Вы отдали за эту бутылку?
– Десять тысяч.
– Ого.
– Одна из тех мелочей, которые нам могут позволить деньги. Чувство прекрасного. Признаться, я даже не раздумывал, когда брал её.
– Наверное, я бы подумал, – улыбнулся Вудс.
– Расскажите, как Вы пришли к своему исследованию?
– Меня несколько удручала стандартная практика психолога, хотелось чего-то нового. Вот и решил попробовать. А Вы, как вы стали писателем?
– Я всегда им был. Вопрос лишь в том, как стал известным, – Стейт отхлебнул скотч, – божественно. Я думаю, это удача. Обычная, банальная удача.
– Вы написали около шестидесяти книг. Разве это удача?
– Это нет. Но если бы у меня не взяли «Алярис», то, уверен, я написал бы куда меньше, так как вкалывал бы на фабрике до сегодняшнего дня. А так, могу позволить себе это, – он указал на книги, – и время. Самое, пожалуй, ценное из всего.
– Да, с ним проблема.
– Скажите, мне всегда было интересно. Тяжело писать книги, скажем так, с исследованиями? Я ведь больше беллетрист, свое направление мне кажется увлекательным. А вот исследование… Это тяжело дается?
– Признаться, нет. Очень легко. Я просто отключаюсь. Забываю про время, про все, что меня окружает.
– Да. Марш то же и про меня говорит. Порой засыпает, так и не дождавшись. Честно сказать, она совсем не понимает моего творчества.
– Наверное, это плюс. Это я Вам как врач говорю.
– Спасибо. Иногда лишь общение напрямую помогает понять, можно ли доверять человеку и его суждениям.
– Согласен. Именно потому и провожу все встречи сам.
– Скажите, а мне можно попасть к вам в Арчибальд, это было бы для меня очень интересной возможностью. Пообщаться с этими людьми.
– Убийцами, маньяками, насильниками?
– Или просто больными. Вы же их так называете.
– Да.
– Так это возможно? Это крайне важно.
– Но зачем?
– Как и любой специалист, мне нужно поднимать планку. Изучать что-то новое. Сейчас, как мне кажется, я достиг предела, и новые знания помогут мне пойти дальше. Вы, наверное, знаете, что перед тем, как что-то написать, я очень обстоятельно изучаю эту область. Например, когда я писал о самолетах, о несчастных случаях, то я общался непосредственно с пилотами и механиками.
– И теперь Вы решили написать о психбольнице?
– Нет. Не совсем. Это пока производственный секрет. У меня ведь договоры с крупнейшими издательствами страны, и они строго-настрого наказали мне не распространяться о сюжете моих будущих книг.
– Как интересно. Значит, Вы хотите написать о больных людях? И давно у вас эта идея?
Стейт улыбнулся и положил руки на колено. Затем внимательно посмотрел на Вудса. И, немного пожевав губу, заметил.
– Думаю, лет пять. Сначала это была просто мысль, но потом я отложил её созревать и вот теперь, я думаю, время пришло. К тому же Вы так удачно попали в наш город. Это просто какая-то удача.