Кубинское каприччио

Абдуллаев Чингиз Акифович

– И правильно делал. Я бы поступил так же. Он думал о семье, а не о себе. Все верно. Почему это вас удивляет? И между прочим, шкатулка сейчас у меня, в Киеве.

– Не сомневаюсь. Ваш старший брат еще и порядочный человек. Итак, что он должен сделать, оставшись один в этой комнате, до того как здесь появятся другие, которые помогут вынести отсюда тело вашего дяди, перемещая его на первый этаж? Что бы вы сразу сделали, оставшись в этой комнате?

– Забрал бы алмаз.

– Я тоже об этом подумал. – Дронго наконец поднялся, сбивая пыль со своих брюк. – И он наверняка подошел к тайнику, возможно, даже открыл его и достал алмаз. Но

в этот момент с ним случился приступ. И поэтому он не может вспомнить, что именно было с ним за несколько секунд до приступа, когда он начал терять сознание. Возможно, он успел взмахнуть рукой и захлопнуть дверцу. Я сейчас проделал такой же эксперимент. А потом он упал, и алмаз мог вывалиться у него из рук. Посмотрите на это место на вашем ковре. Такое ощущение, что здесь ударили чем-то острым. Это мог быть алмаз, который потом закатился куда-то за кровать. Или остался лежать на ковре.

– Тогда почему его не нашел Мильман? Или Фатьма, которая здесь убирала? – спросил Борис. – Или вы думаете, что они могли спрятать этот проклятый алмаз?

– Не думаю. Но алмаза нет, и никто не знает, куда он мог исчезнуть. Значит, нужно искать, исходя из моей версии. И учтите, что ваш драгоценный камень ищет и неизвестный нам убийца.

– Вот поэтому я и поднялся. Вас зовут вниз. Там приехали прокурор и начальник полиции. Скоро приедет глава исполнительной власти города. В общем, приедут все, кто должен приехать по долгу службы. Придется с ними общаться.

– Что с телом вашей родственницы?

– Его уже увезли. Здесь свои порядки и свои законы, господин Дронго. Все считают, что убийцей мог быть неизвестный человек, который выстрелил в мою родственницу и сбежал из дома.

– Как это выстрелил и сбежал? – не понял Дронго.

– Вот такая версия, – пояснил Борис, – они будут искать завтра в поселке или на другом берегу.

– Вы издеваетесь? – разозлился Дронго. – Как это завтра и на другом берегу? Здесь не мог появиться чужой, во дворе вашего дома три собаки. Они бы сразу почувствовали чужого.

– Собаки тоже умные существа, – усмехнулся Борис, – поэтому они молчали. Вы не обижайтесь. Здесь другие порядки. Завтра начальник полиции или прокурор соберет всех в своем кабинете и попросит самим разобраться, кто был виноват. Чтобы мы сами нашли виновного. По-моему, очень мудрое решение.

– А если мы не найдем?

– Тогда он сам найдет виновного, – развел руками Борис, – поймите, что они не могут потрошить дом, в котором произошло убийство. И тем более допрашивать сына убитой или меня, их родственника. Так нельзя, это неэтично.

– Теперь понятно. А завтра можно будет собрать всех и поговорить?

– Конечно. Я думаю, что в этом есть некое проявление высшей мудрости. Ведь на самом деле никто из нас никуда не сбежит. А если сбежит, то будет сразу ясно, кого подозревать. У нас в полиции и в прокуратуре работают мудрые люди. У них свой опыт и своя практика.

– Зачем тогда вы меня зовете вниз?

– Познакомиться с ними, – пояснил Борис, – чтобы они убедились, какой вы благонадежный и добропорядочный человек. Я уже рассказал им, что вы мой гость и известный эксперт по расследованию преступлений. Кажется, им было интересно.

– А я думал, что они расплакались от счастья, – буркнул Дронго, – мне кажется, вы не совсем поняли, что именно я вам рассказал про алмаз.

– Может быть, – согласился Борис, – я вообще сейчас немного не в себе. Как и все мы. Так вы идете

вниз или нет?

Глава 16

Измайлов оказался прав. Пришлось садиться за длинный стол вместе с прокурором района, начальником полиции, главой исполнительной власти, руководителем налоговой службы и даже главой санэпидемстанции. Все знали о трагедии, случившейся в доме, но все деликатно молчали, считая невозможным говорить при родственниках покойной об убийстве. Борис Измайлов сидел вместе со всеми и вежливо слушал разговоры ни о чем. Рядом находился Туфан. Он несколько отошел от шока, но вынужден был тоже сидеть и слушать разговоры руководителей района, которые высказывали таким образом свое уважение и понимание ситуации.

Дронго сознавал, что таковы местные традиции. И тоже сидел за столом, слушая эти разговоры. В какой-то момент он вспомнил, что хотел позвонить. Он достал телефон и набрал известный ему номер во Франции. Почти сразу ему ответили. Это была атташе по культуре в их посольстве во Франции.

– Здравствуй, – обрадовался Дронго, сумевший дозвониться до своей знакомой. – Как у вас дела? Как муж, дети?

– Спасибо, все нормально. У вас что-то случилось? Голос такой приглушенный.

– Нет. Я просто сижу на поминках. У меня к тебе большая просьба. Ты можешь проверить по вашим данным, чем занимался в Париже племянник последнего шаха из династии Каджаров – Фаид-хан? И вообще, где он жил и когда умер?

– У меня как раз компьютер под рукой. Я могу посмотреть в Интернете. Если он жил во Франции, то вся информация о нем должна быть на французском языке. Я перезвоню через полчаса. Прямо на этот телефон.

– Спасибо. Договорились. Я буду ждать. – Он убрал мобильник.

– Кому вы звонили? – спросил Борис.

– Моей знакомой в Париже. Она атташе по культуре. Просил уточнить ее некоторые моменты из жизни одного из прежних обладателей вашего алмаза.

– Исторические экскурсы нам здесь не помогут, – вздохнул Борис, – завтра нужно будет как-то объясняться с прокурором и начальником полиции. Завтра они попросят меня сказать, кого именно я подозреваю. А я никого и не подозреваю. Вернее, ничего не могу сказать. Между прочим, Зинур нашел и привел Зарбалиева. Вы можете себе представить, этот внук даже не знает, где находятся тайники в нашем доме. Тоже мне эксперт.

– Я думаю, что все правильно. Дедушка не стал выдавать ему чужих секретов. Его приглашали не для того, чтобы он рассказывал обо всем своим внукам. К тому же, я так полагаю, ваши родственники хорошо платили за молчание.

– Наверно. Но что мы завтра расскажем? Пистолет уже забрали, говорят, что это очень старый образец. И я не удивлюсь, если выяснится, что из него застрелили Валиду.

– Я тоже не удивлюсь. Кстати, ваш садовник неплохой охотник.

– Я знаю. Несколько лет назад я сам подарил ему хорошее ружье.

– А ваш Марчиев умеет стрелять?

– Не знаю. По-моему, нет. Но Туфана нужно будет тоже исключить из числа подозреваемых.

– Почему?

– Сами догадайтесь, – гневно зашептал Борис, – кто будет возбуждать уголовное дело против сына погибшей. Это же невозможно, противоречит всем нашим канонам и традициям. Даже если он стрелял у нас на глазах.

– Вы все пытаетесь убедить меня в архаичности законов в Кубе, – возразил Дронго, – но здесь тоже есть закон и право. Нельзя просто так сажать невиновного и отпускать виноватого.