Кубок Канады 1989
Шрифт:
В ней мы тоже уступали две шайбы до конца матча, но, в отличии от игры в Ванкувере, мы смогли сравнять счет.
Первый период получился абсолютно равным. На голы Гретцки и Робитайла мы ответили дублем Арчибальда. Одну шайбу Дэйв забросил после сольного прохода, а вторую положил в большинстве. Я его вывел на пустой угол, и нужно было только не промахнуться. С концентрацией у Дэйва всегда все в порядке, так что он попал.
В начале второго периода уже мы забили дважды. Оба раза в большинстве отличился Майк — шайбы у Модано получились как под копирку.
Мы могли вести и в три шайбы, в середине периода судья Маруэлли назначил буллит в ворота Кингз, но, к сожалению, вернувшегося в строй Бротена подвела техника, и он не смог переиграть вратаря Королей Фицпатрика. Нил уложил его на лед, но, перебрасывая шайбу, просто не попал в ворота. Она прошла выше.
Возможно, если бы мы повели с разницей в три шайбы, все бы закончилось благополучно. А так, через минуту, Николс сократил отставание в счете, а за пять секунд до конца периода Дюшен сравнял.
4:4 после сорока минут игры, и хозяева ушли на перерыв на мажорной ноте.
Третья двадцатиминутка началась так, как будто перерыва просто не было.
Лос-Анджелес атаковал, притом все три задействованные в этот момент звена играли очень агрессивно. Мы старались отвечать, но игроки в черном были удачливее.
Гретцки, а потом, дважды, защитник Дэграй довели превосходство своей команды до трех шайб.
Взбешенный Боумэн взял тайм-аут, после которого Такко, который играл не очень уверенно, на лед больше не вернулся, уступив место в воротах другому финну, Миллису.
Что касательно полевых, то тут Скотти ничего менять не стал — игровые сочетания и так были оптимальными, и нам просто не везло.
В следующей же после тайм-аута атаке невезение кончилось, и я забросил одну из самых своих красивых, на тот момент, шайб.
Таких сольных проходов у меня уже было предостаточно, но этот все-таки отличался от остальных.
Главным образом тем, как я, уже в чужой зоне, оставил не у дел двух защитников Лос-Анджелеса.
Я повторил шайбу Харламова, которую тот забросил в ворота сборной ВХА в первом матче суперсерии 1974 года.
Точно так же, как и номер 17 советской сборной, я запутал защитников, так что они просто разъехались передо мной.
И так как это произошло на синей линии Лос-Анджелеса, то у меня оставалось еще очень много пространства для того, чтобы забросить Фицпатрику спинорамой.
Я не собирался ее проводить, это не тот прием, которым можно злоупотреблять, просто так получилось. В результате же, получилась шайба, которая потом несколько дней не сходила с экранов телевизоров. Показывали ее очень часто.
К последним двум минутам игры мы подошли проигрывая две шайбы и Боумэн снял Миллиса с игры.
Компанию моей тройке и Гиллису с Мантой составил Арчибальд — на льду Скотти собрал лучших и мы, после выигрыша вбрасывания в центральной зоне, приступили к осаде чужих ворот.
Она принесла свои плоды через пятнадцать секунд. Беллоуз бросил, а я добавил. Фицпатрик правда
Я подставил клюшку и в итоге — гол. От преимущества в три шайбы осталась всего одна.
Ее мы отыграли за несколько секунд до конца третьего периода. Устроили самый настоящий навал — на пятачке Лос-Анджелеса было аж шесть игроков, по три от каждой команды, и в этой суматохе шайба таки проползла в ворота, под щитками Фицпатрика.
Не знаю, как там судьи ориентировались в этой суете, но в итоге шайбу записали на меня. Вроде бы я был последним из игроков в зеленом, кто ее коснулся. Ну так значит так.
Третий период, вернее, вторую его половину, мы провели просто замечательно. И тем обидней было в итоге уступить. Через сорок секунд, после того как игра возобновилась, центр четвертого звена Лос-Анджелеса, Бобби Карпентер, забросил восьмую шайбу своей команды и принес ей победу.
Правда, в отличии от игры с Ванкувером, после матча с Лос-Анджелесом Боумэн не стал костерить своих игроков, а, напротив, похвалил за самоотдачу.
Похвала главного тренера — это, конечно, хорошо, но настроение мы себе подпортили. Правда, с точки зрения турнирной таблицы, мало что изменилось. Мы по прежнему и с огромным отрывом были первыми в своем дивизионе и, учитывая прошлогодний результат предпоследней команды нашего квинтета, уже могли говорить о попадание в плей-офф.
В сезоне 1987–1988 Торонто, которое в нашем дивизионе стало четвертым, за весь сезон выиграло двадцать одну. У нас сейчас уже, после того как сыграны всего 34 встречи, 30 побед. Разница на лицо.
Домой в Миннесоту мы отправились сразу же после игры. Благодаря календарю, следующая игра аж двадцать шестого — Миннесота получила длинные выходные и все, включая Скотти, планировали провести их со своими семьями.
Все кроме меня. Лететь в Нижний Тагил — просто бессмысленно. Дорога домой и обратно займет практически все время. Плюс, еще до вылета команды в Ванкувер, Феррел лично сообщил мне, что руководство команды, как менеджеры так и тренерский штаб, против того чтобы я летел в СССР во время этой короткой паузы. Большие боссы не боялись того, что я не вернусь — их беспокоила моя возможная усталость и потеря формы.
Само собой, я тогда успокоил генерального менеджера, сказав, что никуда не собираюсь лететь.
Эти выходные я планировал провести с Беккой и ее семьей. Сходить со своей девушкой на концерт, посмотреть в кинотеатре пару фильмов и побыть гостем на ее семейном ужине. Ничего необычного, за исключением того, что это концерт советской группы.
Утро двадцать второго числа началось у меня с автомобильных гудков за окнами спальни. Миннеполис и окрестности, к радости местной детворы, завалило снегом. Судя по всему, будет настоящий white Christmas. А так как зимние шины, даже на севере США, не пользовались популярностью, то на дорогах творился сущий кошмар.