Кубок Канады 1989
Шрифт:
В результате обе команды не подкачали и выдали настоящую феерию. Итоговый счет матча был 12:8, в пользу конференции Кэмпбелла.
Из этой дюжины — четыре были моими. Я не то, чтобы старался больше других, но желание выиграть автомобиль заставляло действовать собраннее на завершающих отрезках атак. Плюс, хотя я и не показывал свой скоростной максимум, но, все равно, в нескольких моментах именно скорость стала залогом успеха.
Две шайбы мне удалось забросить в сольных проходах, а еще две — после длинных розыгрышей. Один первый пас отдал мне
В общем, приз лучшему игроку я получил вполне заслуженно.
Отрезок сезона, от матча всех звезд и до концовки регулярки, фактически был разделен на две части. Важнейшей отсечкой являлся день дедлайнов по обмену. В сезоне 1988–1989 — это было шестое марта
До этой даты мы провели 66 игр и имели результат 47–5–10–6. Сорок пять побед в основное время уже являлись лучшим результатом в истории клуба, и у нас оставались шансы на то, чтобы, как минимум, повторить рекорд «Монреаля», который, в сезоне 1977–1978, выиграл 60 матчей в регулярке.
Правда для этого, нам, в оставшихся 14 играх, нужно было победить в 13-ти. И это только для того, чтобы повторить рекорд. Для того, чтобы его превзойти и вовсе нужно побеждать во всех оставшихся матчах. Задача архисложная, если не сказать — невыполнимая.
Но мы за этим рекордом и не гнались намеренно, как и за президентским кубком. Его выигрыш для нас означал, всего лишь, преимущество своей площадки до конца плей-офф. Это штука важная, но не критичная. И без нее вполне можно обойтись.
К дедлайну уже всем стало понятно, кто выиграет Харт. И практически никто не сомневался насчет Арт Росса. Пятого марта в гостевом матче с «Нью-Джерси Дэвилз» я сделал очередной дубль. Моя вторая шайба, помимо того, что принесла победу, стала еще и девяносто третьей в сезоне.
После матча всех звезд моя позиция, как снайпера, еще сильнее просела — за 12 матчей мне удалось забросить всего восемь шайб. Правда, в качестве асистента, я был по прежнему хорош.
Поэтому-то и пришлось ждать так долго. Если бы я мог поддерживать тот темп, который взял в начале сезона, то к марту шел бы на все 200 заброшенных шайб.
Но и просто побить рекорд Гретцки, за такое малое количество игр, это самая настоящая фантастика.
И когда я забросил эту шайбу, то случилось очень редкое событие для НХЛ, практически немыслимое. Мне, человеку, сначала сравнявшему счет в, казалось бы, проигранном матче, а потом и вовсе забившему победный гол в овертайме — апплодировала абсолютно вся команда соперника и заполненные до отказа трибуны Брендан Бёрн Арены в Нью Джерси.
Кроме того мой девяносто третий гол стал еще и двухсотым очком. Идущий вторым в списке бомбардиров Лемье отставал на двадцать очков. Учитывая то, что я, как и он, находился в хорошей форме и не был травмированным, было понятно, что Марио меня не сможет обогнать за оставшиеся игры.
А шестого марта произошло событие которого все ждали очень и очень давно. И произошло оно в моем присутствии, в офисе НХЛ, в Нью-Йорке.
Ради того, чтобы лично на нем присутствовать, я даже не полетел домой из Нью-Джерси. А пересек Гудзон, в который уже раз переночевал в Плазе и наутро приехал в офис господина Зиглера.
К моему появлению там уже было все готово. Перед объективами телекамер стоял стол, на который торжественно водрузили кастрюлю борща, поставили тарелку, положили вилку с ложкой и половником, а также поставили солонку и соусник со сметаной
Вскоре появился и виновник торжества. Дон Черри взял свою шляпу, попросил нож, ножницы и разделочную доску.
Ему тут же все предоставили и Черри, под смех всех собравшихся, принялся разрезать свою шляпу на мелкие кусочки. Закончив, он высыпал все в кастрюлю и, давящийся от смеха, президент НХЛ Циглер сказал мне:
— Алекс, может поухаживаешь за Доном?
— С удовольствием, мистер Циглер, — ответил я.
Подошел и налил Дону Черри тарелку борща со шляпой.
— Приятного аппетита, мистер Черри, — сказал я, и собравшиеся снова расхохотались.
Черри управился со своей шляпой за три тарелки. Бедняге, конечно же, пришлось тяжело. Но спор есть спор — никто его за язык не тянул.
Потом мы с ним сделали парочку памятных фоток, он нашёл в себе силы поздравить меня с рекордом по заброшенным шайбам, и я отправился в аэропорт.
День дедлайна принес нам интересные новости. Главный тренер, вместе со скаутами и ген. менеджером, весь сезон искали возможность усиления состава. И шестого марта «Миннесота» изменилась.
Брайан МакЛина обменяли в «Калгари». Обратным маршрутом к нам прибыли сразу два игрока — центральный нападающий Перри Березан и правый крайний Шэйн Чурла. Причины, по которым МакЛин ушел к возможному сопернику «Миннесоты» по финалу конференции, нам были не ясны — оба игрока, которые пришли вместо него, явно уступали Брайану в классе.
Тут мы скорее потеряли, чем приобрели.
Но это была только прелюдия. Главный, для моей команды, обмен состоялся ближе к полуночи. Из «Вашингтона» в «Миннесоту» перешел Майк Гартнер, очень быстрый правый крайний. За Гартнера Феррелл с компанией отдали сразу троих — вратаря Дона Беапура, который был глубоким резервистом, защитника Мёрфи и Нила Бротена.
Мой конфликт с Нилом все-таки стал известен.
Восемнадцатого февраля мы, второй раз за сезон, проиграли «Хартфорду» и Бротен в раздевалке обвинил в этом меня, а затем еще и наговорил кучу оскорблений. Итогом для него стал штраф и ссылка в «Каламазу Вингз». Поиски варианта обмена заняли больше двух недель и закончились в день дедлайна.
И этот обмен казался очень полезным. Гартнер — быстрый игрок и мог добавить мобильности, как второму звену, так и спецбригадам. С ним у нас намного больше вариантов.