Кубок лунника
Шрифт:
– Вы бы, граф, не вмешивались, – сквозь зубы процедил Нэйд, – я ведь могу и забыть о том, что вы для меня сделали в свое время.
– Не знал, что забывчивость входит в число ваших недостатков, – равнодушно отозвался лунник, – и все-таки я настаиваю на том, что пора бы прекратить экзекуцию.
– Жалеешь ее? – невидимая Малике женщина так и прыснула со смеха, – ах, ну да, да! Она же вылечила тебя, лунная тварь, когда тебе самое место было в йоргговом царстве!
Ведьма осторожно повернулась. Сама не понимая зачем, Малика очень хотела увидеть Джин – вот так, рядом,
Она и впрямь была так близко, что стала видна каждая морщинка, прочертившая ее лицо. Ах-ха. Время все-таки коснулось Джин, исполосовало ее бледную мордашку. Превратило когда-то пухлые губы в две серых нитки. А волосы оказались седыми, совершенно, как у столетней старухи – «да что же это я! Она и есть… столетняя ведьма». Нэйд выглядел куда моложе, но, судя по всему, у него был обширный опыт омоложения. Ведь даже самые юные ведьмы знают, как повернуть время вспять: отбери чужую жизнь, и освобожденная сила сотрет с лица следы прожитых лет…
Нэйд мягко провел пальцем по щеке Малики, она дернулась в попытке уйти от этого прикосновения. Джин звонко рассмеялась.
– Ты ей не нравишься, братец!
– Заткнись, дура, – бросил Нэйд, – в общем, граф, вы сделали именно то, на что мы с Джин и рассчитывали. Должен признаться, первоначально ничего подобного в мои планы не входило, но… как говорится, на ловца и зверь бежит.
Его рука сползла ниже, к горлу, пальцы ласкали кожу… Но так, что Малике больше всего на свете хотелось вцепиться зубами в эту ненавистную руку. Сильно, до крови и не думая о последствиях.
– И хорошо, что я встретился с сестрой, – медленно продолжал Нэйд, – одна голова хорошо, а две – лучше. А теперь у нас в руках еще и прекрасная, полнокровная и, что самое главное, не совсем человеческая жертва. Хаор Ливори уже не сбежит от нас.
– Зачем он вам? – прохрипела Малика, – оставь мертвецов в покое!
– А-а, защитница призраков, – слащаво пропел Нэйд, – все дело в том, моя дорогая, что Хаор нужен мне живым, как странно это не звучит… Он при жизни начал писать очень занятный труд, который мне бы пригодился.
– Даже в твоем собственном теле? – не мигая, Малика уставилась в темные провалы глаз Нэйда, – ты готов таскать Хаора в своем теле? Ты знаешь, что Джин именно этого и добивается?
– Это правда, сестрица? Ты хотела использовать меня? – мягко поинтересовался ведьмак.
Воцарилось недолгое молчание, а затем –
– И использовала бы, мой дражайший братец, если бы граф не привел нам сюда ведьму. Но мы ведь с тобой догадывались, что именно это он и сделает? Соблазн был слишком велик, да, Альвен?
– Но он мог и не поступить так, как поступил, – нахмурился ведьмак, – ладно, к йорггу все разговоры. Займемся делом.
– Ты так и не ответил, – слова застревали в горле, словно маленькие колючие каштаны, – ты готов вернуть Хаора даже если придется пожертвовать собственным существованием?
– Глупости, – отрезал Нэйд, – с таким количеством силы, которое мы сможем из вас выцедить, моя драгоценная госпожа Вейн, дух Хаора оденется плотью…
– Которую нужно будет постоянно подпитывать, – хлестко сказала Малика, – собой подпитывать, Нэйд, и тебе это должно быть известно!
– Ну и что? – он пожал плечами, – пусть Хаор закончит книгу, а потом я его отпущу.
– А что за книга-то?
Разумеется, Малика понимала, что ей в теперешнем положении должно быть уже все равно, что за книга и каким боком она коснется Нэйда. Но сознание упорно цеплялось за каждую мелочь, которая могла бы отсрочить казнь.
– Не говори, – проскрипела Джин, – зачем ей это знать?
Нэйд раздраженно поморщился, убрал руки с горла Малики – она с облегчением вздохнула.
– Да мне без разницы, пусть знает, – ведьмак уставился на нее, сверля тяжелым взглядом, – дело в том, госпожа Вейн, что Хаор всю жизнь трудился над проблемой не-человеческих состояний. Я уверен, что, став живым, он смог бы закончить ее, и тогда… Наш дорогой граф мог бы перестать быть лунником, а стать обычным человеком, обзавестись семьей, перестать ловить на себе ненавистные взгляды. А я, к примеру, мог бы стать лунником… на время, разумеется. Исключительно для того, чтобы понять, каково это – жрать себе подобных…
– Да вы тут все… ненормальные, – выдавила Малика, – и вы, Нэйд, и ваша сестричка… Она, кстати, тоже хотела бы стать лунницей?
– Скорее, просто оборотнем, – нежно поправила ее Джин, – побегать при луне, попробовать, какова на вкус кровь. Наш граф это знает, так почему мне это не дано?
– И это все только во имя собственного любопытства?
– А вы что, думаете, все делается ради будущего Этернии? – ухмыльнулся Нэйд, – вы неисправимая идеалистка. Все, что происходит – плоды отдельных желаний, прихотей, воплощенных в жизнь, госпожа Вейн. Впрочем, сейчас не время спорить. Приступим. Альвен, не загораживайте мне свет! Вы же хотите стать просто человеком?
И тут Малике наконец удалось бросить взгляд на лунника. Он преспокойно стоял рядом с Джин, равнодушно смотрел на распростертую на земле Малику и выдержал ее взгляд.
– Я счел доводы Нэйда весьма убедительными, – тихо произнес лунный лорд и улыбнулся, – раз уж все так повернулось, и Нэйд уверен в том, что вашей жизни будет достаточно… Отчего бы не стать человеком?
– Вы просто дурак, граф. Наивный дурачок. Даже если Хаор допишет свою книгу, то она бы дала вам надежду, не более. Вы в самом деле верите в то, что перестанете быть лунником?
Он отвернулся. Малика несколько минут смотрела на бледный профиль того, кого считала по крайней мере своим другом, а затем прикрыла глаза.
«Мы ведь знаем, на что идем, когда начинаем работать с отделом расследования забытых преступлений, так ведь?»
Малика не сопротивлялась, когда ее волокли по земле в центр начерченной Нэйдом звезды. Даже не пикнула, когда зловещие братец и сестрица растянули ей руки крестом и привязали за запястья к вбитым в землю колышкам. То же проделали с ногами, веревки больно врезались в лодыжки, но Малика терпела, молчала, а ее взгляд неотступно следовал за лунным лордом, который… Который на самом деле оказался даже не лунником, а ублюдком без чести и совести.