Куда глядят монументы
Шрифт:
Сергей Иванович глянул на жалкую кучку утренней корреспонденции и сразу же увидел в ней большой красный конверт.
«Опять…» – пронеслось в его голове. В это время в кабинет заглянул совершенно лысый Илюша Репкин, их штатный фотограф, и по совместительству ведущий остряк и анекдотист издательства.
– Илья Ефимович, заходи! – крикнул ему Сергей Иванович.
Почти полный тёзка знаменитого живописца Ильи Ефимовича Репина Илюша Репкин был коренаст, одет в видавшую виды замшевую куртку и мешковатые вельветовые
– Чем порадуешь, Илюша? – спросил Сергей Иванович. – На носу туристический сезон. Снова будем пичкать гостей города старыми фотоальбомами?
– А что делать?… – тяжко вздохнул Репкин. – Все достопримечательности тысячу раз сфотографированы со всех мыслимых ракурсов. С земли, с крыш, с дирижабля, с вертолёта, с дрона… Пора переквалифицироваться в управдомы.
– Сколько в городе монументов? – спросил Сергей Иванович.
– Много. Только императоров и фельдмаршалов десятка полтора наберётся.
– И куда они все смотрят?
– В каком смысле?
– В прямом. У них же у всех есть глаза. Пусть бронзовые, чугунные, мраморные, но они ведь куда-то смотрят. Ты задумывался, куда они глядят ?
– Зачем мне это?
– Затем, что ты не какой-нибудь уличный халтурщик. Ты художник, творец. Прикинь, какой фотоальбом можно состряпать: «Куда глядят монументы». В левой части разворота вид на сам монумент. А справа – кусок улицы, на который он вынужден вечно пялиться. Или снимок издалека ему в затылок с панорамой, открывающейся его взору. По-моему, такого ещё не было.
– Точно не было. Хорошая идея. – глазки у Репкина загорелись.
– Это потянет за собой массу хлопот, да не беда, сдюжим. Понадобится операторский кран, я договорюсь с киностудией об аренде. Ещё нужен будет дрон.
– Зачем?
– А как ты поведаешь нам, куда смотрит ангел на Александровской колонне? Сам полезешь?
– Если будет дрон, не нужен мне никакой операторский кран.
– Согласен. Вот видишь, стоило тебе включить голову, и процесс пошёл. Теперь иди, составь список объектов для первого альбома.
Сияющий Илюша, подхватив кофр и смешно косолапя, засеменил к дверям. Остановился.
– Начну с Медного всадника. И дам две картинки – куда глядит Пётр и куда глядит его конь. Каково?
– Про змею не забудь, – бросил ему Сергей Иванович.
– Какую змею?
– Которая под копытами.
– А что она там может видеть, кроме царских тапочек да конских яиц?
– Вот и сфотографируй. Может так случиться, что эта змея станет звездой твоего альбома… Обыватель непредсказуем. Независимо от того, откуда он сошёл – с электрички на Витебском вокзале или с круизного лайнера в Гавани. Как бы не пришлось нам делать эту змею хедлайнером и выносить на обложку. Заодно с царскими тапочками и конскими яйцами.
Сергей Иванович откинулся в кресле. В десять часов будет обычная для понедельника оперативка. Соберутся главные редакторы журналов, заведующие отделами, руководители типографии. И он обрушит на их головы массу новых идей. Он сейчас видел и знал столько, что временами самому становилось не по себе. Чего только стоит приснившаяся ему ночью картина мироздания… Звёздная материя, чёрные дыры, тёмная энергия… Да никакой тёмной энергии нет! Всё это выдумки яйцеголовых теоретиков. От бессилия, от незнания Истины. Придумали искусственную модель, чтобы хоть как-то объяснить наблюдаемую реальность. На самом деле есть огромные энергетические тоннели, пронизывающие Космос… Он обязательно напишет статью об этом. И подпишется "Дилетант", нет, лучше «Звездочёт». Разумеется, столпы науки даже не заметят статью в каком-то молодёжном научно-популярном журнале. Иначе чего будут стоить их многотомные академические труды, их звания и должности? Но кто-нибудь из молодых прочтёт и задумается. И с годами проникнется. И докажет, что эта модель идеально описывает наблюдаемые процессы. А со временем забуреет и перевернёт всю нынешнюю физику. И философию. И математику. Всё нынешнее миропонимание…
Он открыл глаза. Перед ним опять стоял Репкин. Фотограф весь светился, ни дать, ни взять ходячий софит из его студии в подвале.
– Сергей Иванович! Какая богатая идея! Я тут прикинул, я вокруг одной только Екатерины с её хахалями могу сварганить полновесную фотосессию!
– Илюша, охолонь, не жадничай. Для начала спланируй первый альбом – забойный, скандальный, на грани фола. Остальные идеи складывай в папку, Работы хватит не на один год. И подумай, как защитить идею. В мире тысячи истуканов – королей, генералов, композиторов, писателей… Акулы тур-бизнеса схватятся за нашу идею. Шут с ними, мы не гордые… Пусть только платят денежки. Защитимся зонтичными патентами.
– Какими патентами?
– Ступай к юристу, он тебе объяснит.
Оставшись один, Сергей Иванович потянулся к почте, первым делом взял красный конверт. Эти конверты вот уже два месяца приходили по понедельникам. Без обратного адреса, без какого-либо сопроводительного письма. В каждом конверте только одна картонка-паспарту с наклеенным листом-акварелью. И на всех картинках только Питер. Набережные каналов, рек и речушек, соборы, дворцы, парки – всё то же самое, что и на фотографиях Илюши Репкина. И всё в акварельной романтической дымке, как и в работах сотен других акварелистов. Но в этих листах из красных конвертов было какое-то своё непостижимое обаяние игры света и тени. Они будто подхватывали зрителя лёгкой музыкальной волной, уносили в розовато-голубоватые воздушные сферы то ли забытого детства, то ли непознанного рая. Сотни раз виденные гордые шпили и строгие проспекты плыли по воздуху подобно невесомым парусникам, наполняя душу зрителя мистическим светом и неземными мелодиями.
Конец ознакомительного фрагмента.