Куда идем мы… 2
Шрифт:
Получив Драка и хурджин с вещами, Жир и Тот отправились к задним воротам, где нашли Четвертого в кустах в целости и сохранности.
Вскоре паломники уже вновь двигались на Запад.
г. Чита,
центр Забайкальской локации.
52°02' с. ш. 113°30' в. д.
– Чита! – провозгласил восседавший на лосе Четвертый, разглядев вдали очертания
– И здесь москвичи подгадили! – откликнулся Тот. – Мы уже очень давно идем, а озера Байкала на нашем пути еще не было, хотя мы уже очень давно идем. А локация уже называется «Забайкальская». А знаете, почему локация называется «Забайкальская»? Потому что для москвичей она располагается за Байкалом. Таким образом они нам дают понять, что наша точка зрения им не интересна. Даже не так – она вообще не имеет права на существование! Плевать, что для изрядной части соотечественников эта локация является Добайкальской, потому что она находится перед Байкалом. Это неважно! Ее называют только Забайкальская! А знаете почему? Потому что таким образом нам вбивают в голову мысль, что истина может исходить только из Москвы. Истина не может прийти с востока! А все почему?
Он обвел попутчиков взглядом, но интрига не удалась – никто ему не ответил.
– Потому что москвичи – козлы! – торжествующе закончил он.
– Я смотрю, ты у нас убежденный дальневосточник, – хмыкнул свин.
– Да, я являюсь патриотом Дальнего Востока, – не стал спорить Тот. – Потому что я – местный. Потому что это моя земля. Здесь я вылупился из икринки, здесь я начал качаться, здесь я прошел перерождение, отсюда вознесся в Верхние Планы, сюда вернулся низвергнутым. И мне обидно, когда мои дальневосточные земли какие-то москвичи обзывают Забайкальем, хотя они Предбайкалье.
Свин только хмыкнул, а сом подумал и добавил:
– Но тебе этого не понять, а знаешь, почему? Потому что ты у нас китайская свинья.
Жир был настолько поражен, что даже остановился.
– С чего это я – китайская свинья?! – ошарашено спросил он.
– Это я понял путем логических рассуждений, – пояснил Тот. – Ты китайская свинья, потому что у тебя китайское отношение к еде. Мне рассказывали, что в Китае до сих пор самая распространенная взятка – это приглашение в ресторан. А все почему? Потому что для всех китайцев еда – это священнодействие. Потому что, когда китаец кушает, за его спиной встают тени голодных предков длиной в четыре тысячи лет, и ни один из этих предков ни разу в жизни не ел досыта. Ты ешь с точно такой же запредельной жадностью, как они, поэтому ты – китайская свинья. Сознайся, ты же переплыл Амур, когда убежал из своего свинарника?
– Сам ты китайская свинья, пескарь-переросток! Я родился на русском берегу Амура, в российской деревне, в отечественном свинарнике! – заорал оскорбленный Жир. – Когда хозяин сапогами отпихивал нас от кормушки, засыпая туда комбикорм, он говорил при этом самые что ни на есть русские слова! И я по ним учился говорить! Да у меня папу звали Борькой, между прочим, какие доказательства тебе еще нужны! А вот у тебя еще надо посмотреть, с какой стороны фарватера Амура твоя мама икру метала – с русской или с китайской.
Но Тот безапелляционно покачал головой:
– Бесполезно, – сказал он. – Это логика, она не ошибается. Ты, Борисыч – китайская свинья. И ты не поддержал меня в вопросе Предбайкалья, что тоже является косвенным доказательством. Уроженцам Китая безразлично все, что происходит за их границами. Китайцы, кстати, очень любят свинину и разводят много свиней. Это тоже факт в копилку.
– Слушайте, ну хватит уже ругаться! – взмолился Четвертый. – Ну невозможно же – каждый день вы ругаетесь между собой, каждый божий день!
– Это все из-за несовпадения наших культурных кодов, Босс, – пояснил Тот. – Потому что я – дальневосточник, а он – китайская свинья.
Жир только застонал, а Четвертый решил перевести разговор на другое.
– Мы уже в Чите. Предлагаю снять гостиницу на окраине города, мне жена атамана дала немного денег в качестве подаяния. А потом пойдем в мэрию, нам надо подорожную отметить и письмо дочери мэру передать.
– Не надо письмо передать, – сказал Тот. – Надо письмо выбросить, а не передать. Потому что от письма мэру дочерью будут только неприятности.
– Это опять логика, которая не ошибается? – хмыкнул Жир.
– Нет, это предчувствие, – отрезал Тот. – И это правильное предчувствие, потому что я очень чуткий.
– Босс, не вздумай! – предупредил свин. – Нас с этим письмом как дорогих гостей примут. Хоть отожремся.
– Я обещал передать это письмо женщине, которая, возможно, спасла мою жизнь, – принял решение Четвертый. – И я не нарушу свое обещание. Есть возражения?
Против этого аргумента не нашлось возражений ни у Жира, ни у Тота.
– Тогда пошли ночлежку искать, а потом в мэрию! – скомандовал Четвертый.
– Вам чего? – нелюбезно осведомился юный чиновник читинской мэрии, совсем еще пацан по внешнему виду.
– Подорожную отметить. – ответил Четвертый.
– Давайте! – вздохнул слуга народа. – Хм… Клан Штанских? Контора солидная. Куда следуете? Цель визита? Вопросы, пожелания?
– В Москву. Паломничество. Аудиенция у мэра города.
– Прекрасно, прекрасно… А? Что? Какая аудиенция? По какому вопросу?
– По родственному, – вздохнул Четвертый. – Вызывайте начальство…
Кабинет у мэра был огромным, но народу в него все равно набилось столько, что от ассоциаций со шпротами было трудно отделаться.
Мэр Читы – корпулентный мужчина лет шестидесяти, был немногословен:
– Письмо! – протянул руку он.
Четвертый с поклоном подал письмо.
Градоначальник с непроницаемым лицом прочитал послание. Потом аккуратно сложил по сгибам и положил на стол перед собой.