Куда пропала Мэри?
Шрифт:
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – Эллен прокричала этот вопрос несколько раз подряд, но в ответ слышала только собственное эхо.
Девушку не покидало ощущение, что ее кто-то преследует. Но она никого не видела и не слышала никаких шагов. Она ускорила шаг, спеша по залам и коридорам. Многие из них очень хорошо сохранились, в некоторых даже стояла старинная мебель. Не хватало только стекол в окнах. Девушка снова резко обернулась, она была уверена, что слышит чье-то тихое дыхание. Ее собственное дыхание заметно участилось, а сердце
Эллен поспешила в коридор, где видела тень. После того как глаза привыкли к темноте, она заметила висящие на стенах картины. Девушка подошла к ним поближе и испуганно вскрикнула. С одного из холстов на нее в упор смотрела ее собственная сестра.
Все-таки Мэри не ошиблась! Их предки жили здесь! Вот что она хотела ей показать! Это, видимо, и есть тот обещанный сюрприз. Эллен медленно шла от картины к картине, и на каждой из них была изображена Мэри. Она носила длинные бархатные платья с дорогими украшениями и улыбалась с каждого портрета.
Девушка поймала себя на мысли, что лицо на искусно написанных полотнах походило и на ее лицо. Ей было 16 лет, когда она впервые оставила у парикмахера свои роскошные белые кудри. Из-за этого у них с Мэри произошла серьезная ссора, потому что та ни в коем случае не хотела, чтобы Эллен носила короткую стрижку. Эллен же, наоборот, чувствовала, что сбросила груз с плеч. Она любила свою короткую стрижку. Чтобы угодить Мэри, она снова отрастила волосы, но, когда та уехала в Англию, решила, что с нее хватит, и вновь подстриглась.
Словно в трансе, девушка продолжала идти по слабо освещенному залу и не могла оторваться от полотен на стенах. На одном из них изображенная девушка носила колье, его камни будто светились в темноте. Эта картина показалась Эллен странной: примерно два года назад она сама носила примерно такое же украшение на одном бале-маскараде. При этом речь шла об очень изысканном украшении, которое она одолжила у своей подруги. Совпадение?
Какой-то резкий звук вернул ее в реальность. Она была не одна, и все время в замке это чувствовала. Девушка посветила фонарем на часы. Секундная стрелка не двигалась. Поднеся часы к уху, она поняла, что они встали. Впрочем, ее это не испугало. Время вообще не играло для нее сейчас никакой роли. Она чувствовала себя легко, не испытывала страха и была уверена, что скоро отыщет Мэри.
Эллен вышла из зала с картинами и пошла дальше, оказавшись вскоре в полной темноте. Лишь тонкий луч фонарика освещал ей путь.
– Мэри, я иду! – крикнула она в темноту и почувствовала, будто ее слова парят в воздухе. – Мэри, где же ты прячешься?
Девушка прислушалась, но ей отвечало только эхо ее собственного голоса. Она рассмеялась:
– Ты всегда от меня пряталась. Но я тебя всегда находила, найду и в этот раз!
Она рассмеялась, но ее смех резко сменился криком. От пронзительной боли в голове Эллен выронила фонарик и схватилась обеими руками за виски. Ей казалось, что голова вот-вот разорвется.
Где она сейчас находилась? Эллен казалось, что у нее
Колющая боль понемногу затихала, и девушка стала вспоминать отдельные эпизоды минувших дней. Эллен вскочила, чувствуя исходящую со всех сторон опасность. Позади нее раздался тихий смех. Девушка резко обернулась, и луч света от фонаря вырвал из темноты светлую фигуру.
– Мэри! – слезы облегчения заструились у девушки по щекам. – Я искала тебя!
Она шагнула навстречу сестре. Но что это? Мэри отшатнулась от нее. Она смеялась, но ее смех звучал злорадно.
– Мэри, что с тобой? – Эллен попыталась подойти к сестре, но натолкнулась головой на что-то твердое. Стена? Нет, не может быть. Эллен отчетливо видела Мэри в трех метрах от себя. Сбитая с толку девушка протянула руку и нащупала что-то шероховатое, невидимо преграждавшее ей путь. Эллен видела свою сестру, слышала ее смех, но не могла к ней приблизиться.
Она закусила от обиды губу.
– Мэри, ты слышишь меня? – закричала Эллен в отчаянии. – Это я, Эллен.
Она направила луч света на лицо сестры и увидела, как исказились ее черты. На лице Мэри читалась ярость. Такой свою сестру Эллен еще ни разу не видела. Ее руки задрожали. И луч света скользнул вверх.
– Мэри, что ты сделала со своими волосами? – она не могла поверить своим глазам. Теперь Мэри носила такую же короткую стрижку, как и у нее. Она видела, как губы сестры шевелятся, но совершенно не могла разобрать, что она говорит. Эллен должна была до нее добраться и попытаться вывести ее из замка. Но где же отсюда выход?
Она снова попыталась двинуться к ней и снова больно ударилась лбом о невидимую стену. Эллен провела рукой по лбу и заметила кровь – видимо, сильно поцарапалась.
– Мэри, – умоляющим тоном проговорила она. – Помоги же мне! Что я могу для тебя сделать?
– Элеонора! Элеонора!
Откуда раздавался этот голос? Девушка обернулась. Если кто-то обращается к ней, это странно: так ее еще никто не называл. Голос звучал высоко и звонко, он постепенно затухал и манил за собой. Не шевелясь, Эллен прислушивалась к повторяющемуся в воздухе имени, а когда голос совсем затих, ее сестра неожиданно оказалась перед ней. Невидимая стена куда-то делась.
Эллен хотела обнять свою сестру, но та вдруг выставила вперед обе руки и ударила ее в грудь, оттолкнув от себя.
– Мэри, что ты делаешь? Это же я, твоя сестра!
Мэри снова ее ударила. Эллен едва не потеряла равновесие. Затем Мэри схватила ее за плечи, больно впившись острыми ногтями в кожу. Ее лицо оказалось совсем рядом. Оно было словно из воска, только глаза победоносно блестели. Цепкие руки Мэри схватили Эллен за шею. Та хотела закричать, но смогла выдавить из себя только хрип. Она стала бить фонариком по рукам Мэри. Они казались каменными и сжимали шею все сильнее.