Куда течет река
Шрифт:
Нашлось молоко, сыр, хлеб, яйца, холщовый мешок какой-то крупы, варенье, пучки свежей зелени, огурцы, редис, сушеные грибы, несколько копченых рыбин, пирог и миска клубники. Майя отломила кусок пирога, начиненного капустой и яйцом, и быстро с ним расправилась.
– Теперь бы ещё попить… – пробормотала она.
Молоко Майя не любила. Если только добавить в кофе или какао сделать. Она вспомнила, что вроде видела во дворе колодец, взяла миску с клубникой, положила сверху пару огурцов и вышла из дома в поисках воды. Колодец оказался на месте. Дощатая треугольная крыша на толстых столбах-ножках накрывала деревянный сруб с вырезанными символами. Над ним располагался барабан на опорах, которые крепились
Майя осторожно заглянула в колодец. Света закатного солнца хватило, чтобы разглядеть темную поверхность воды. Она поставила миску на землю и начала раскручивать барабан, чтобы опустить емкость в воду. С непривычки вытягивать бадью с водой оказалось тяжело, но Майя справилась и расплескала не так уж много. Она принюхалась к добытой жидкости. Вода как вода, никаких неприятных запахов, вроде тухлых яиц не было. Наоборот, неуловимо пахло свежестью и озоном, как в лесу после грозы. На правом боку сруба висел на крючке деревянный черпак. Из него Майя и напилась. На вкус вода тоже не отличалась от артезианской из скважины в загородном доме родителей. Майя поглубже загнала болезненные мысли о доме и принялась мыть клубнику и огурцы.
Закат она встретила сидя на крыльце с миской сочных кисло-сладких ягод на коленях. К реке Майя не собиралась. Хватит, накупалась уже досыта. Она смотрела, как солнце неспешно скрывалось за деревьями, ела клубнику и старалась ни о чем не думать, иначе становилось слишком уж тоскливо. Три года. Она выдержит. Сможет. А у родителей есть близнецы, чтобы не сильно горевать о непутевой дочери.
Сумерки сгущались, и Майя поймала себя на ощущении чужого внимательного взгляда. Она повертела головой в разные стороны, но никого поблизости не увидела. Тогда из густой тени от деревьев медленно вышел волк и остановился, не пытаясь приблизиться к человеку. Майя узнала животное. Эта волчица – почему-то она была уверена в половой принадлежности зверя – приходила, когда Инияра проводила первый ритуал с участием преемницы.
– Присоединяйся, раз пришла, – тихо сказала Майя, подумав, что окончательно сошла с ума, если разговаривает с опасным хищником вместо того, чтобы моментально спрятаться в доме, едва заметив волка на горизонте. – Рыбу будешь?
Волчица неторопливо подошла к крыльцу и легла у ног девушки, положив морду на передние лапы. Умные желтые глаза немного светились. Зря, наверное, но Майя совсем не боялась зверя. Она встала, подхватив миску с половиной ягод, оставленных Инияре, и зашла в дом за рыбой. Волчица брезговать угощением не стала и быстро расправилась с рыбиной, в благодарность лизнув руки Майи.
Так они и просидели до самой темноты, когда на небе появилась бриллиантовая россыпь звезд и засиял лунный серп. Девушка и волчица. Первая чувствовала, как в обществе зверя медленно отступали одиночество, боль и страх, и тихо рассказывала свою историю. Хоть с одним живым существом поделиться, выговориться и даже немного поплакать. Вторая молча слушала, смотря на Майю слишком осмысленным взглядом желтых глаз, будто все понимала.
Вдалеке несколько раз ухнула сова. Волчица поднялась на лапы, боднула Майю лбом в плечо и мордой указала в сторону дома. Дом так дом, спать так спать. Майя не стала спорить с животным. Подумалось, что эта непростая волчица разумнее многих её бывших одноклассников. Она встала, потянулась и широко зевнула. Пожалуй, и правда, пора отдыхать.
– Спокойной ночи, – пожелала она зверю и открыла дверь в дом.
Волчица рыкнула в ответ и скрылась в лесу. Майя покачала головой и направилась в спальню, не забыв запереть дверь на засов.
Она заглянула к Инияре, но ведунья по-прежнему спала. Майя разделась до белья и тоже легла. В сон она провалилась быстро и увидела стены, выкрашенные в молочный цвет, белый потолок с тусклыми лампами и две специальные больничные кровати с поднимающимся изголовьем. На одной полулежала Инияра, двумя руками обхватившая огромный живот, а на второй – тоже глубоко беременная женщина, которую Майя всю жизнь считала матерью. Да и сейчас не собиралась менять мнение. Она понимала, что спит, и в то же время осознавала необычность сна. Плотное, реалистичное видение. Будто и не сон вовсе, а взгляд в прошлое.
Мать Майи спала, а ведунья смотрела на неё темными глазами, полными грусти.
– Бедная девочка, – прошептала Инияра. – Такой удар. Он её сломает. Вот я, кажется, и нашла тебе новую семью, Айяна. Не зря боги направили меня сюда. – Ведунья погладила огромный живот и закрыла глаза.
Она зашептала наговор, но слов разобрать не получилось, слишком тихо звучал голос Инияры.
Через несколько минут в палату вошел отец Майи. Ещё молодой и без седины в темных волосах. Он тихо придвинул стул и сел рядом с женой. Осторожно погладил её ладонь. Беременная вздохнула, но не проснулась.
– Всё будет хорошо, Марина, обещаю, – прошептал мужчина и поцеловал супругу в лоб.
Когда он собрался уходить, Инияра спросила:
– Простите, можем мы поговорить наедине? Это не займет много времени.
Отец Майи явно удивился такой просьбе, но отказывать беременной женщине не стал.
– Как вас зовут? – спросила ведунья, когда они заняли свободную скамейку в сквере при родильном доме.
– Владимир, – представился мужчина.
– Инияра, – сказала она. – Владимир, то, что я сейчас скажу, вам точно не понравится. Скорее всего, вы не поверите моим словам. Но очень прошу, подумайте хорошо, прежде чем отказываться от предложения. Ваша супруга родит мертвого ребенка. – Владимир дернулся, будто его со всей силы ударили по лицу и вскочил. – Подождите! Выслушайте до конца, – попросила ведунья. – Я не сошла с ума. Просто вижу больше, чем обычные люди. Душа неродившейся девочки покинула тело. Видимо, не прижилась. Я это видела, но, к сожалению, ничем помочь не могла. – Отец Майи тяжело опустился на скамейку и потер лицо руками, словно прогоняя остатки страшного сна. – Понимаю, что вы мне не верите, но предлагаю выход. Я тоже ношу под сердцем дочь, но по множеству причин не могу вырастить её и быть рядом. Для вашей супруги рождение мертвого ребенка станет слишком тяжелым ударом. Она вряд ли сможет от такого оправиться. Давайте поменяем детей сразу после родов. Я смогу сделать так, чтобы мы рожали одновременно.
– Вы предлагаете мне подкинуть жене чужого ребенка? – Владимир смотрел на ведунью как на сумасшедшую.
– Мне всё равно придется оставить ребенка в больнице, – устало сказала Инияра. – Так у дочери появится шанс на нормальную семью. Если вы согласитесь, я помогу привлечь для вас удачу в делах. Вашей супруге тоже помогу. Она слаба, но если будет следовать всем советам, то лет через десять сможет родить вам здоровых детей.
– Не знаю… как-то всё это… – Владимир взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова. – Я подумаю.
– Думайте, – согласилась ведунья. – Но времени осталось мало.
Инияра вернулась в палату и легла на кровать. Марина уже проснулась и читала какую-то книгу. Ведунья закрыла глаза и даже успела задремать, когда раздался приглушенный вскрик. Она несколько раз моргнула, прогоняя сонливость, и села. Марина стояла, вцепившись в подоконник, её тонкие пальцы побелели, а по ногам текла вода вперемешку с кровью.
– Кажется, я рожаю, – прошептала она.
– Похоже на то, – хмыкнула Инияра. – Сейчас доктора позову.