Куда уехал цирк
Шрифт:
«Денни, Стаси оставайтесь с Шон Ю и Стаси в палатке, — ушел приказ по мыслесвязи к молодежи».
— Оле, в фургон Люсиль и отвлеки чем-то Маринку. Алекс, беги за мистером Николосом, — и, осмотрев опустевший двор, обернулся к Марье. — А ты режь спокойно хлеб.
— Угу. «А ты, Мальвина, смейся своим самым противным смехом!» — прокомментировала женщина, посмотрела на недоумевающих мужчин и пояснила. — Сказка. Пиноккио. Встреча глав героев с глав гадом, — и хихикнув добавила. — Русская интерпретация.
— А-а-а, русская, я так и подумал, — кивнул аналитик. — Тьфу ты! Хлеб
— Не могу, его у меня всего две буханки, пока эти приползут может закончится.
Брат Шон Ю с интересом наблюдал за разговором. Эти люди явно неособо волновались визиту не прошеных гостей даже и вооруженных ломами.
Марья уже порезала филигранно тонкими ломтиками полбуханки, когда в проходе появился первый из заявленных мордоворотов. Мужик и правда был крупный, пониже Оле, но тяжелей килограмм на сорок. В правом кулаке была зажата «газета».
— Нррняффф! — Невс свесился с фургона, зацепившись задними лапами за край крыши, а ударом передней попытался достать противника. Не достал и зло зашипел. Мужик замер, уставившись на темно-рыжую тварюгу с оскалинами клыками, рыжими глазами, и прилипшими к морде перьями. Потом медленно поднял руку с ломом и вдумчиво им перекрестился.
— Прэлестно, ну просто прэлестно, — прокомментировала Марья.
Мужик, косясь на кота, сдвинулся в сторону, пропуская во двор цирка седого мужчину. Седой был одет в костюм-тройку, на седых волосах красовался котелок, а опирался незваный гость на трость с массивным набалдашником. И все было бы верхом элегантности, если бы не парчовый жилет и толстая золотая цепочка от часов. Лицо седого, выражало крайнюю степень брезгливости.
— Цииирк, — сказал, как плюнул.
— Вот гад! — неожиданный возглас одного из охранников заставил седого резко обернуться. — Извините, хозяин, только эта рыжая скотина мне сапоги пометила!
— Ой! Не кот, а наказание Божье какое-то! — всплеснула руками Марья. — «Молодец, мальчик!» — ушло по мыслесвязи. — Ну, никакого сладу с ним нет!
— Молчать! — рявкнул седой франт и угрожающи прорычал. — Я приехал за своей невестой Люсиль и я ее заберу.
— А собственно, откуда знаете, что ваша невеста тут? — полюбопытствовала Марья продолжая не глядя нарезать хлеб.
— Все бабы — болтливые сучки. Она своей подружке рассказала, где прячется, — голос «женишка» сочился презрением. — Нашла где спрятаться! В цирке! Еще в бордель бы пошла!
«— В повозке, мряв, лежит связанная женщина с кляпом во рту, — доложил Невс. — Легкие травмы и перелом руки.»
— Послушайте любезный, от куда нам знать, что вы и правда ее жених? — Джонатан был сама холодная любезность. — Она нам о вас никогда не говорила.
— А с тобой, черномазый, вообще никто говорить не собирается. Где эта девка?! Я точно знаю, что она здесь. И если моя дорогая невеста хочет увидеть свою подружку живой…
— Всем оставаться на местах! Полиция! — из шапито спокойно вышел лейтенант полиции.
«— Вот гад! Кавалерия приперлась, — выругалась про себя Марья. — Ну, никакой возможности повеселиться!».
Но она зря волновалась. Слово «полиция» словно спустило туго натянутую пружину, тем более, что полицейский в
— Уделаем задрыг цирковых! — боевики резко кинулись вперед, замахиваясь дубинками. В своем превосходстве никто из нападавших не усомнился.
А седой вдруг оказался рядом со столом. Схватил его за край и резко перевернул на Марью. Алюминиевые тарелки, ложки и нарезанный хлеб разлетелись по земле, но женщина оказалась стоящей у стенки фургона с кастрюлей в руках.
— В каком хлеву вас воспитывали?! Вы чуть суп не разлили. Бобовый! — тон строгой гувернантки сначала привел «жениха» в недоумение, а потом в ярость. Он даже не заметил, что трое его подручные уже «отдыхают» на земле. Четвертый, поняв наконец, что тут взять массой не получится, попятился к проходу на волю, но наткнулся на профессора и вовсе не академически был отправлен к сотоварищам. Марья краем глаза заметила, как Кианг Шуй сделал движение в ее сторону и как Натан его остановил.
— Ах ты!.. — палка взлетела, и было видно, что пользоваться ею для избиения седой умел. Но женщина в последний момент, шагнула в сторону и вперед. И простенько, по-дворовому, подставила ножку.
Бэмс!
Щеголь, взвыв, влетел на животе под фургон, теряя пуговицы с парчового жилета и котелок с головы.
— У козел! — Марья пнула слабо шевелящегося «жениха» и подняла глаза. На нее смотрело все мужское заполнение двора, включая повязанных горилл.
— А я что? Я ничего, — засмущалась женщина вдруг, неожиданно даже для себя покраснела под внимательным взглядом китайца. — Он сам упал! И вообще, будет знать, как набрасываться на беззащитных женщин!
— А беззащитная женщина это у нас кто? — Дени внимательно осматривал двор.
— Это у нас я, — Марья, наконец поставила тяжелую кастрюлю на крыльцо фургона.
— Да? — в голосе молодого человека слышалось явное сомнение. — А ладно. Дядя, девочкам уже можно выходить?
— Можно, — разрешил дядя Ник. Хотел добавить еще что-то, но его перебил крайне удивленный вопрос Оле, нагруженного «бизнес-ланчами» на вынос.
— А что вы тут делаете? — швед возмущенно осмотрел лежащую шеренгу. — И, главное, без нас!
— Отстань, самим мало было, — рассмеялся Гарри. — А некоторым и вовсе не досталось.
Когда Марья, тоном, в котором почтение даже не ночевало, пригласила лейтенанта отобедать вместе с циркачами, Робина чуть не хватил удар. А когда его лейтенант, сноб, соблюдающий все сословные правила общения, вдруг согласился, да еще хитро посмотрел на бывшего подчиненного, и вовсе забыл, как дышать. Оле пришлось постучать сержанта по спине, оказывая неотложную помощь. Правда, на лице лейтенанта отразилось немалое облегчение, когда разбросанную посуду собрали и унесли в фургон, а рассыпанный хлеб быстренько скормили медведю. Три девушки сноровисто застелили столы белоснежными скатертями, которые до этого работали простынями, но внезапно получили повышение. Правда, в такие тонкости высокого гостя посвящать не стали. К моменту сервировки стола, нарезания вновь купленного хлеба и разливания нагретого супа, бандитов увезли в участок.