Куда уходит любовь
Шрифт:
Я глянул на стол за его спиной. На нем лежал экземпляр утреннего выпуска «Экзаминера».
– Ты знаешь, о каких письмах я говорю. О тех самых, о которых ты написал миссис Хайден. – В углу комнаты я увидел пишущую машинку. – Вот на этой машинке.
Из задней комнаты вышла девушка. У нее были ярко-рыжие волосы и коротенькое кимоно, туго перепоясанное по талии.
– Так познакомь же меня со своим приятелем, милый. Он посмотрел на нее, а потом опять на меня.
– Я никогда не писал никаких писем на этой машинке. Сунув ее под мышку, я направился к дверям.
– Эй! – вскрикнула девушка. – Что вы собираетесь делать с моей машинкой? Куда вы ее тащите?
Я посмотрел на Лоренцо.
– Полиция займется ее шрифтом, – сказал я. – И если не ошибаюсь, наказание за шантаж от десяти до двадцати лет.
– Говорила тебе, чтобы ты не прикасался к моей машинке! – завопила на него девушка.
– Заткнись! – он повернулся ко мне. – Минутку. Так вы покупаете их?
– Может быть. – Я поставил машинку на стол.
Он с хитрецой посмотрел на меня.
– Вас послала старая леди?
– Откуда же я узнал бы о них, если не от нее?
– Сколько она готова выложить?
– Зависит от того, что у тебя на руках, – отрезал я. – Мы не покупаем кота в мешке.
– Они сейчас у Маккоя.
В голову мне внезапно пришла мысль.
– Значит, ты не единственный, кто пытается заниматься вымогательством.
– Вы хотите сказать, что есть еще и другие? – Он слегка растерялся.
– Твое письмо было четвертым, которое мы получили. Он явно стал волноваться.
– И откуда нам знать, что ты не врешь? – спросил я. – Первым делом мне их надо увидеть.
– Но вы же не думаете, что я такой дурак держать здесь письма? В этом деле у меня есть напарники. И мы держим их в надежном месте.
Я снова взял машинку.
В таком случае я поговорю с твоими напарниками, когда они явятся сюда с товаром.
– Да подождите же! Я так и думал, что-то такое случится. И на всякий случай взял пару писем из конверта.
Я опустил машинку.
– Наконец, ты начинаешь что-то соображать. Покажи-ка их мне. Ренцо повернулся к девушке.
– Накинь что-нибудь на себя, спустись вниз и попроси у Джонни тот конверт, который я ему дал.
– Не стоит утруждаться. – Я посмотрел на Анну, которая молча стояла рядом, наблюдая за происходящим. – Вы не против?
Она покачала головой. Ее брат фыркнул.
– Сколько он тебе платит за эти услуги, Анна? Должно быть, ты успела заработать неплохие деньги.
– Я вообще ей ничего не плачу, сопляк. Она хочет лишь спасти тебя от тюрьмы.
Анна вышла. Ренцо повернулся ко мне.
– В ногах правды нет. Присаживайтесь и можете даже вздремнуть.
– Нет, спасибо.
Подойдя к буфету, он вынул из него бутылку.
– Принеси-ка льда, бэби, – обратился он к девушке.
– Сам принеси, – злобно отрезала она. Ренцо пожал плечами.
– О, эти женщины, – с отвращением сказал он. Зайдя в закуток, который служил кухонькой, он открыл морозильник. Вытащив оттуда несколько кубиков льда, он бросил их в стаканы. Затем, вернувшись в комнату, плеснул в низ виски и сел за стол напротив меня.
– Да, Тони ловко все это провернул. Я не ответил.
Он отпил из своего стакана.
– Он все прибирал к рукам. Мою сестру. Вашу бывшую жену. Вашу дочь. Он ночь не мог спать спокойно, если не получал того, что ему хотелось.
Я сдерживался изо всех сил. Надо было привыкать слушать такие разговоры.
– Ваша девчонка прямо с ума сходила по нему. Подождите, пока вы не глянете в эти письма. От них такой жар идет, что бумага шипит. Должно быть, он поднатаскал ее как следует, и она прямо и выкладывала на бумагу, чего она хочет от него, когда они будут вместе.
Я стиснул зубы. Что я ожидал услышать здесь – испанские баллады?
– Да и ваша жена была не хуже, – продолжал он. – Хотя она не выкладывала все начистоту, как девчонка. Но на самом деле она ее ревновала. В одном из писем она так и говорит, что убьет его, если увидит, что он с ней заигрывает. Так и получилось, точно?
Я по-прежнему ничего не отвечал.
– И моя дура-сестрица. Так и ходила кругами, ожидая, пока Тони вернется к ней. – Он расхохотался. – Он являлся только, когда ему хотелось поесть спагетти и развеяться в старом добром итальянском доме. Словно он уставал от всех тех волшебных штучек, которыми пользовался там, наверху. Как ему порой хочется просто картошки с мясом, говорил он мне. Ну, в самом деле иногда вся эта икра и лангусты поперек глотки встают, точно, парень.
Я услышал шаги по деревянной лестнице снаружи. Ренцо тоже услышал их. Он приветственно поднял стакан.
– Вот идет удача.
Я услышал звук открывающейся двери, но не успел повернуться. Острая боль взорвалась у меня в затылке, и я головой вперед полетел навстречу тьме, которая рухнула на меня с потолка.
Глаза резанула резкая вспышка света. Они следовали одна за другой, и я смутно чувствовал, что меня толкают и переворачивают. Застонав, я попытался перевернуться, но вокруг снова сгустился туман, и я не мог прорваться сквозь него. Затем блеснула еще одна вспышка, и все прекратилось. Осталась только боль в голове.
Холодные брызги заставили меня очнуться. Открыв глаза, я потряс головой. Надо мной стояли Джонни и Лоренцо. Я же, совершенно голый, полусидел на кровати.
Услышав шорох одежды, я повернулся, хотя боль рикошетом опять ударила мне в голову. Девушка с оранжевыми волосами накидывала на себя кимоно.
Мне надо было справится с болью. Закрыв глаза, я резко открыл их. Вроде бы помогло. И только теперь я начал понимать, что произошло. Как только ко мне вернется дар слова, мне придется вступить в неравную схватку.