Куда уходит вчера
Шрифт:
Фиар не показывалась на глаза до того момента, когда Ривллим отправился в Храм. Стоило прошагать треть пути, как она оказалась поблизости
— Ты прирождённый лазутчик, — произнёс Ривллим, не оборачиваясь.
— Ещё бы, — ответили ему. — Попадёшь ко мне домой — поймёшь, что иначе нельзя.
— Может, расскажешь хоть что — нибудь о своём городе?
— Нет, сайир, — Фиар с мечтательной улыбкой смотрела куда — то в небеса, но шла уверенно, не спотыкаясь. — Правда, в обмен на моё имя…
— Нет, хелауа. Значит, увижу всё собственными глазами, — воин ускорил шаг: приходилось пробираться сквозь густую толпу.
— Это правильно, — согласилась девушка. — Мечтаю посмотреть на твоё лицо, когда ты увидишь… Когда ты всё увидишь.
Некоторое время шли молча.
— Куда делась веточка? — поинтересовался Ривллим, по — прежнему не оборачиваясь. — Я не видел её среди одежды… Терять её не стоит.
— Эта? — перед глазами его возникла та самая веточка.
Воин не нашёлся, что ответить. Так и молчал остаток пути. Предстояло общение со жрицами и надо было подготовиться. К моменту, когда они войдут во внутренний двор Храма, все заботы и неприятные мысли должны исчезнуть.
Если бы веточка могла ему помочь в этом, Ривллим попросил бы её, не задумываясь.
Все пятеро высших жриц ожидали на ступенях Храма.
Во дворе никого не было. Странно, подумал Ривллим. При мне такого не было. Или я что — то перепутал? Воин ощущал, что взмок. Присутствие улыбающейся Фиар вовсе не ободряло. Правда, её лицо также выдавало беспокойство. Словно это её собираются проверять.
Жрицы, как заметил воин, смотрели на Фиар, не удостаивая взглядом его самого. Смотрели дружелюбно, но в глазах явственно читалось изумление. Они не ожидали её увидеть, подумал воин. Или видят что — то, чего не замечает он, Ривллим?
— Kunmerti oirvi Oarna, — услышал он голос Фиар. Взглянув на девушку, воин увидел, как на шее её возникла тонкая светящаяся цепочка, а на ней — амулет в форме неправильного треугольника. Мгновение, и всё это исчезло.
— Kunmerti ail, helaua, — ответила старшая жрица, и глаза Фиар расширились. Слегка наклонив голову, она извлекла откуда — то из воздуха веточку и, спокойно подойдя к старшей жрице, протянула ей, встав при этом на одно колено.
Жрица молча приняла дар, подняла над головой — отчего веточка ярко вспыхнула изумрудным свечением — и вернула Фиар. Та приняла дар, поднялась на ноги и слегка поклонилась. Жрицы поклонились в ответ. Боги великие, подумал воин ошарашенно, они обращаются с ней, как с равной!
— Oirian, — произнесла старшая жрица и улыбнулась.
— Oirian, — шевельнулись губы девушки, и в голосе её послышался металл. После чего Фиар повернулась и пошла к выходу. Проходя мимо воина, она улыбнулась ему — одними глазами.
Тут жрицы взглянули на него, словно впервые заметили. Воин решительно направился к ним. Остановившись шагах в десяти, он опустился на правое колено и протянул старшей жрице ножны с Солнечным Листом.
— Приветствую вас, достопочтенные, и прошу принять этот меч. Он выполнил предназначение. Возвращаю его в святилище.
— Мы рады видеть человека, который посеял в наших душах надежду, — старшая жрица и не думала двигаться. — Твои спутники зовут тебя сайир. Знаешь ли ты, что это означает?
— Знаю, достопочтенная, — ответил воин, продолжая держать меч на протянутых ладонях.
— Меорн не помнит тебя, сайир. Тебе придётся доказать, что ты действительно им являешься.
— Я готов, — немедленно ответил воин, не поднимая глаз. Старшая жрица сделала знак и её сестра забрала у воина меч, знаком велев подняться.
— «Волны несут в себе силу моря, ветер приносит свежесть, а ночь приносит нам отдых», — произнесла старшая жрица нараспев.
— «Кто откроет нам, откуда берутся волны, кто дарит свежесть и награждает нас сном?» — продолжил Ривллим. Жрица улыбнулась.
— «Та, что властвует над землёй, лесами и озёрами, знает всё о волнах, о свежести и спокойствии, но осмелимся ли мы спрашивать её?»
— «Та, что бывает и грозной и доброй, кто может наградить и жизнью, и смертью, должна ли открывать нам их тайны?..»
За невысоким внешним забором, отделявшим Храм от города вот уже тысячу лет, стояла Фиар и, сжимая в руке веточку, смотрела на высокого человека в потрёпанной одежде перед пятью пристально разглядывавшими его жрицами. Ждала.
Интересно, откуда жрицам стало известно её… прозвище? На лбу оно написано, что ли?..
— Наша госпожа не может принять этот меч, — произнесла старшая жрица, оарна. — Меч должен служить городу. Тебя он слушается, тебе им и владеть.
— Однако, — продолжила она прежде, чем воин решился ответить, — не стоит привлекать к нему внимание. Многие силы могут узнать о нём, многие захотят до него добраться. Тебе необходимо иное оружие, сайир.
Воин молча расстегнул сумку и протянул жрице всё, что осталось от Зелёного Глаза. Жрица осторожно взяла обломки меча и торжественно положила их на алтарь. Тут же зелёный камень, инкрустированный в рукоять, ожил и мягко засветился.
— Ты заслужил его однажды, сайир, — произнесла жрица, вглядываясь в одной ей ведомые глубины. — Ты заслужил его повторно.
При звуках этих слов яркая вспышка озарила главный зал Храма, и вот на алтаре лежал новый меч. Жестом оарна пригласила воина подойти поближе, и тот в изумлении увидел, что круглый камень напоминает сузившийся кошачий глаз. Впечатление стало полным, когда глаз мигнул.
— Кошачий глаз! — воскликнул он, и жрица кивнула.
— Имя дано, — объявила она. — Возьми этот меч, Ривллим, сын Эвейра. Да защитит он, да пребудет на нём благословение Хранительницы.
Когда Ривллиму позволили уйти, он долго думал, как быть со вторым мечом. В конце концов повесил на пояс. С двумя мечами он стал выглядеть очень странно.