Куда уж хуже. Реквием заговорщикам
Шрифт:
– Отойди, – приказал Боец. Подошел, примерился и начал открывать дальше – со скрежетом и треском.
Подбежали еще двое, вместе дверь просто вырвали.
А затем вытащили шофера, Гера и Володю.
Первый был мертв – лобовое пуленепробиваемое стекло все же не выдержало прямого попадания чего-то более крупного, чем пуля, а несколько последующих очередей просто изрешетили сидящего впереди.
Личный телохранитель едва дышал. Его ранили дважды: в плечо и в легкое. На губах медленно появлялись и лопались кровавые пузыри. Лицо у него было серое. Почувствовав
Сзади кто-то вызывал врачей с Предприятия.
– Он жив, – сказал Ганс, и Гер с облегчением откинулся на руки подхватившего его мужчины, кажется, Киллера.
Владимир Георгиевич был даже в сознании.
«Это ненадолго», – поняла я, увидев его рану. Главе Предприятия случайная пуля, пробившаяся через лобовое стекло, врезалась в голову. Он весь был в крови, но я знала – когда попадают в голову, крови всегда много.
Протиснувшись поближе, я глянула внимательнее. С трудом сдерживая подступающие слезы, сказала:
– Живой! Ничего страшного – только задело!.. Нужно перевязать…
– Танюша, – процедил Владимир Георгиевич, мутными глазами уставившись на меня, – мы заключили договор… Браун уехал… Слышишь?.. – Он некоторое время пытался отдышаться. – Езжайте с Бойцом к Саше… Спасите Наташу… Пожалуйста…
– Володя, – сказал Боец, – лежи-ка ты тихо!
Шеф смиренно вздохнул и закрыл глаза.
«Только не умирай!» – мысленно крикнула я, все еще не в силах поверить в этот невозможный рейд, в это стремительное спасение.
Серебристые микроавтобусы с врачами Предприятия подъехали минуты через три.
Опросив всех на предмет пароля высшего допуска, Боец дал «добро» и отослал Ганса, Киллера и еще одного из телохранителей, кажется Майкла, в фургоне вместе с Володей.
Остальным приказал побыстрее убираться отсюда. Несколько человек, которые появились словно из-под земли: пожилая женщина с хозяйственной сумкой и веником, юноша в тренировочном костюме и кто-то еще, я не разглядела в сумраке, тоже с веником, – принялись заметать следы за отъезжающими машинами. Я вспомнила, что по шинам некоторые детективы находили преступников.
Нашу, вернее, бойцовскую машину повел кто-то другой. Мы пересели на невредимую, почти не разогретую ездой «восьмерку» и осторожно выехали на трассу.
Я глянула на часы. До десяти оставалось пятнадцать минут.
Глава одиннадцатая
Предсказания сбываются
Ехали неторопливо, успокаиваясь и приспосабливаясь к сложившемуся молчанию.
– Ну что, – первым не приспособился Боец, – каков план наших действий?
– Подойдем к дому. Я просканирую еще раз. Если получится. Получится вряд ли. Если смогу – посмотрим на результаты. Если не смогу – позвоню в дверь. Представлюсь. Скажу, что Володя мертв. И что я послана советом директоров договориться о дальнейшем сотрудничестве – ведь Александра Георгиевича пригласили новым директором Предприятия…
– Зачем это?
– Пусть расслабится.
– Не поверит.
– Почему?
– Если бы все так случилось, прислали бы не тебя, а кого-нибудь из химиков вместе с кем-то из экономистов. И пришли бы они не в десять, а около часа, потому что на сообщение верхам о ситуации и получение от них четкого приказа необходимо время.
– Поняла. Тогда скажу по-другому. Мол, не хочу умирать, пришла каяться. Сразу, дура, не поняла, что делать… к кому присоединяться. Теперь вот хочу засвидетельствовать свое почтение и готовность служить истинному хозяину.
– А я?
– А ты выгадаешь хороший момент и, прыгнув в комнату, уложишь всех недругов.
– Напрыгался я сегодня, – устало сообщил Боец, – и чего-то мне не хочется, чтобы вместо одной заложницы у «Македонского» было две.
– А что тогда делать?!
– Хрен его знает. Вот уже почти приехали, – заявил он, сворачивая на Шелковичную.
– Да-а-а, – проронила я многозначительно.
Телохранитель так же многозначительно промолчал.
– Я, кстати, так и не поняла, какого хрена они пугали Володю магией в самом начале, – вспомнила я, – может, дух из кувшина про это и хотел сказать?
– Придурки, вот и пугали, – ответил Боец. – Что делать-то будем?! Вот где пригодился бы газ!
– Олухи! Давай позвоним Алеку, пусть доставит нам пару баллончиков… вместе с Гансом!
– Давай! – Он притормозил и потянулся за моим сотовым.
Сразу же, когда он его вынул из кармана куртки, я поняла: что-то здесь не так. У нормального рабочего сотового телефона за тринадцать миллионов рублей никогда не сыплются мелкие детали из дырки в корпусе.
Боец с глупой рожей посмотрел на телефон, на карман своей куртки и обнаружил в нем дырку. Такую же по размеру.
– Е-мое, – проронил он после недолгого раздумья, – этот телефон спас мне жизнь.
Я захохотала.
– Ты чего? – спросил он, но его губы уже растягивались в неудержимой киногероичной улыбке. – Да чего ты?
– Да ты хоть каждый день ломай по телефону, даже моему личному… только не умирай! – и тут уж заплакала, не стесняясь.
– Вот что значит сильная женщина, – пробормотал Сережа, обнимая меня.
– Мужик, – ответила я, – у меня вообще…
– Что «вообще»?
– А ну тебя!..
Спохватились, когда было уже пять минут одиннадцатого.
– Может, милицию вызвать? – предложила я.
Шутка успеха не имела.
– Пошли, – сказал Боец, вылезая из машины, – нам еще три квартала идти.
Обожаю ночные прогулки…
… Домик был так себе – покосившийся. А в ладонях пульсировал огонь, страстно желавший вырваться наружу. Уже около получаса я терпела страшную боль и зуд. Ничего не поделаешь: слишком много зла скопилось в моих руках, слишком много пережили мы, перечувствовали вместе с Бойцом. Я не рассчитывала на заряд энергии такой силы. Сейчас не время выпускать ее, на то нужен специальный обряд. Придется терпеть.