Кухаркин сын
Шрифт:
— Отпусти немедленно! Мне больно, — она захныкала, изображая плач, чтобы разжалобить или отвлечь мужчину. Да хотя бы просто задержать.
Но как назло именно теперь ничего не выходило. Слезы высохли, и на их месте расползался страх. Остин с внезапно промелькнувшим удивлением взглянул на ее потуги, но не впечатлился.
— Успокойся. Мы только поговорим.
— Сам успокойся! Что бы ты ни задумал, меня будут искать!
Она начала бешено вырываться. Лупила рукой туда, куда могла дотянуться, лягалась, но все было бесполезно. Она словно боролась с каменным исполином. Он не
И тут Кьяра увидела перед собой розовый дом. Не просто розовый, а с красно-бурыми, будто кровяными подтеками, со зловещей аркой. Все внутри нее всколыхнулось от воспоминаний о рассказах мальчиков на кухне. Сердце забилось в груди, как набат. Тут-то и пришел настоящий испуг, а с ним и странное оцепенение.
Он прижал ее к двери, оказавшейся за спиной девушки. Встряхнул за плечи и, глядя в распахнутые от ужаса глаза, резко вдавил. Парочка буквально ввалилась в дом. Их окутал красноватый, непонятно откуда льющийся свет. Кьяра больно ударилась плечами о ступеньки и… перестала бороться.
Остин первым вскочил на ноги, быстро отряхнулся и протянул девушке руку.
— Это меры предосторожности. Сейчас все поймешь. Да, я следил за тобой, потому что это была часть плана.
— Какого плана? — глухо спросила девушка.
— Нам нужна твоя помощь. Я знаю, что мы плохое начали, но то, что ты сейчас услышишь заставит тебя передумать.
Он больше не держал Кьяру, а просто показал рукой направление вдоль по коридору. Мысль сбежать промелькнула в голове у девушки, но тут же погасла. Мужчина успокоился, но кто знает, какова была бы его реакция, вздумай она сейчас бежать.
Они свернули за угол и оказались в старой, но довольно чистой комнате. Узкой и настолько длинной, что в темноте разглядеть противоположную от входа стену было невозможно.
В двух метрах стояло единственное кресло, столик с лампой под красным абажуром и тумбочка, на которой стояло какое-то устройство, напоминающее мониторы слежения на постах охраны правительственных организаций. От монитора отходили толстые провода, они черными змеями переплетались на полу, уходили в темному и там терялись.
— Садись, — мужчина пододвинул ей кресло.
— Ты сказал, что нужна моя помощь. Сначала скажи кто эти «вы»! — Кьяра дерзко осталась стоять.
— Мы — армия Воли.
— Что? — от неожиданности Кьяра сама плюхнулась на сидение. — Это детские сказочки. Нет никакой армии Воли и быть не может.
— Кьяра, это все реально, и мы существуем. Нас давят, на нас охотятся, нас объявили вне закона, но мы не сдаемся и будем бороться дальше.
Теперь ей стало ясно. Ее заманил городской сумасшедший. Хорошо, что не агрессивный. Девушка подумала, что пока лучше было подыгрывать ему.
— И много «вас» армейцев? Я вижу только тебя.
— Достаточно. Мы не можем рисковать и раскрываться, поэтому было принято решение, что на контакт выйду только я.
— За что же вы боретесь? За лучшую жизнь?
Остин кивнул.
— Так делайте это. Кто вам не дает работать, например, и еще что-нибудь полезное делать для общества…
— А что если я тебе скажу, Кьяра, что мы боремся за равные права? За исключение понятия неполноценности
— Как? — хриплым голосом спросила девушка.
Она была в панике от того, что он уже наговорил, что она сидела, как прибитая, не в силах пошевелиться и не уходила. Уже за одни такие разговоры им обоим грозило такое наказание, что… «Силы земные, водные, небесные и Корпорации, — взмолилась Кьяра, — может это все сон?»
А ее мучитель, как ни в чем не бывало, продолжал:
— А ты знаешь, что ученые, я имею в виду настоящих ученых, а не тех коновалов, которые людей пытают, открыли средство по очищению почвы и воды от радиоактивных загрязнений. Представь себе мир, не скованный рамками дебильных правил, без этой ебаной иерархии, без репрессий. Ты можешь представить себе свободный мир для всех, для каждого…
У Кьяры кружилась голова, она плохо соображала. Нелепость и опасность того, что так легко излагал Остин, придавила ее. Девушка только все больше впадала в ступор и глотала воздух как рыба, выкинутая волной на берег.
— Этого не может быть! — прохрипела Кьяра, — Ты проверяешь меня? Здесь за стеной кто-то есть? За мной наблюдают? Это какая-то провокация!
Она попробовала подняться. Ноги не держали, а руки подгибались так, что она с трудом удерживала вес тела.
Тогда Остин подошел к монитору и нажал на самую большую кнопку. Экран замигал и покрылся рябью, но Кьяра уже развернулась и, стараясь поймать равновесие, устремилась к выходу.
— Милая моя, родная… — послышался знакомый голос. Он отражался стен, разрывал ей сердце и прямо на пороге заставил опрометью кинуться к ящику с монитором.
Кьяра опустилась перед экраном на колени, все ее нутро скручивало от боли. Она трогала руками холодное стекло, за которым, как живой, сидел ее муж и разговаривал с ней.
— Как это? — глухо бросила она через плечо Остину, не в состоянии ни на секунду оторваться от изображения.
— Это запись. Как по радио передают выступления корпоративных лидеров, так и тут, только видеозапись.
Кьяра приблизительно представляла, как устроены камеры слежения и сигнал, проходящий по проводам и превращающийся в картинку на экране, но вот так неожиданно… и не кто-нибудь, а ее муж на экране. Ее муж!
Он, такой молодой, такой живой и такой красивый, прямо сейчас говорил с ней:
«Кьяра, если ты видишь эту запись, значит, я мертв. Ты не знала, но я всю свою сознательную жизнь состоял в армии Воли. Я работал на них и проводил исследования. Я помогал, как мог. Сейчас моя разработка — очищающий субстрат, на финальной стадии. При завершении он поможет очистить землю. Каждый человек будет жить, а не выживать. Планета огромна, а я помогу сделать ее безопасной. Каждый сможет выбирать: оставаться ли в обществе или занять любой другой свободный город и создавать свое общество без притеснения и казней, со справедливыми законами.