Кукла колдуна
Шрифт:
— И перья отдам. Вместе со шкурой. Она не особенно вкусна у этих птах, мне нет смысла возиться. Ты же сможешь приготовить из нее похлёбку дома. Ну так что?
— Если костер жечь здесь, меня точно отправят в комнату полиции. Опять.
— Под стражу?
— Именно. Костры запрещено жечь в парках. Да и отец все же всыплет ремня. Он обещал еще после прошлого раза, когда я переплывал этот канал на спор.
— Суровый мир, суровое время не щадит никого. А где же тогда их можно было бы приготовить?
— Тут неподалеку есть чудесное местечко. Правда, там много бомжей.
— Гоблинов? Они вооружены?
— Можно и так сказать. Да не особо. В развалинах дома найдем укромное место, и нас оттуда точно никто не прогонит. Хвороста там не набрать, но есть рейки и бумага.
— Показывай дорогу.
Мосты кругом, через каждые сто метров.
— Обалдеть, нынче кружки работают! Чему детей учат?
— Охота — удел достойного, — ответил я на возглас полупоклоном.
— Вот и я так говорю жене, потому что не верит, дура. Нет, я все понимаю, но чтоб на голубей идти? Трезвому. Докатились
До развалин некогда огромного дома дошли быстро, минут пять я потерял на дорогу, не больше. Проворно взобрались по лестнице высоко на пятый этаж. Пустота пролетов, там, где нет уже перекрытий под нами, пугает мальчишку, он жмется к перилам, хватается за них тонкой рукой. Кругом завалы кирпичей и толстенных балок, никто их толком не охраняет. Богат этот мир, или крестьяне давно покинули его. В моем мире через неделю, будь там такой полуразрушенный дом, от него бы и камушка не осталось, а кругом бы расцвели пышным цветом добротные деревни и села. Странно наблюдать такое пренебрежение к работе, совершенной прошлыми поколениями этих же самых людей. Дико, я бы сказал.
— Жечь будем тут! — радостно объявил мой спутник, указав на комнату без потолка, зато с камином у стены.
— Хорошо, сдирай шкурки, а я разожгу огонь.
Надо же, мальчишка совсем ничего не умеет, даром, что перочинный нож весьма и весьма странной работы, нашелся у него в кармане. С удивлением он посмотрел на то, как быстро и ловко я добыл огонь из пальца. Аж ахнул.
— Это фокус?
— Нет, разумеется. Остаточная магия. Я не одарен в полной мере, магия почти покинула нашу расу, но искру высечь все же могу.
— Так вы что, эльф? Реальный? Не прикалываетесь?
— Ну, не гоблин же, правда? И на человека тоже не особо похож. Взгляни на уши, — зря я отодвинул прядку. Детские пальца, все перепачканные птичьей кровью, вцепились в самый чувствительный кончик и чуть его не сломали.
— Осторожней, мне неприятно.
— Очешуеть! Реальный эльф! А как вас сюда занесло?
— Женился на ведьме, это печальная история. Она перенесла меня сюда.
— На ведьме? Они реально существуют? Познакомите?
— Думаю, нет. Ведьмы злые и слишком увязли во тьме. Ребенку не место рядом с такой.
— Я не ребенок! Мне одиннадцать лет! И нам в школе говорили, что ведьмы добрые, что на Руси их чтили, что они — те женщины, которые ведают толк в травах и природе. Самые первые травницы в мире!
— Быть может и так. Тише, кто-то идёт.
Глава 27
Марьяна
Аналитик я или кто, чтоб нарезать впустую круги по дому? Хвататься за голову поздно, надо было раньше думать этой самой головой! Было бы ещё чем! «Тьфу на меня! Вот просто «тьфу». В полицию о пропаже не заявишь, остаётся только просматривать краем глаза сводку экстренных новостей нашего региона и молиться, чтобы эльф в ней не всплыл. Как найти убогого идиота? И, главное, зачем мне это нужно? Вот зачем? Он меня же и угробит, дай ему такую возможность! Можно подумать, мне мало в жизни экстрима! Добрая дура изволит переживать, как там ее несостоявшийся палач? Все ли с ним хорошо? Идиотка! И даже хуже. Все равно совесть не даст мне спокойно жить, значит, надо что-то делать. Для начала призову колдовскую книгу. Если нормальным путем эльфа мне не найти, значит, стоит поискать при помощи колдовства. Деваться все равно некуда. Расторгну брак, переправлю в его родной мир и успокоюсь на этом. Точно, он наверняка мне понадобится для разрыва брака. Мало ли какой нужно провести обряд на самом-то деле. Если я не полная дура, так обычная идиотка. Хоть бы этого принца не угораздило ни во что вляпаться!
Книга явилась по моему приказу через раскрытое окно. Надеюсь, соседей не смутил такой странный птиц. Мало ли, что может примерещиться утром спросонья. Устроилась за обеденным столом,
— Пантелеймон!!!
— Что так орать? Я под столом.
— Одевайся, мы едем в Кавголово!
— Зачем? Что я там не видел? Давай лучше здесь поживем недолго, лет эдак пять. Мне как раз хватит, чтоб хорошенько распробовать все местные деликатесы, обзавестись котятами. Посмотри, какие морды у этих кошек? Нет, ты видела? Даже шире моей! А глаза? Диво дивное! Красавицы! Хочешь, в пятнышко, хочешь, в полосочку, есть, вообще, голубые! Как ёлки.
— Быстро. Или я уезжаю одна.
— Куда тебя одну, бестолочь, отправишь, пропадешь же вместе со своим эльфом! Погоди, я штаны найду. Полосатенькие. В них меня как будто бы ещё немножечко больше. В ширину! Красота-то какая!
— Бегом!
— Помни, ты сама этого хотела!
Кот схватил в зубы сардельку, батон колбасы прижал к сердцу обеими лапами и бодро просеменил к выходу на двух задних. Сил переживать за психическое здоровье соседей у меня не осталось. К машине мы вылетели почти одновременно. Поскорей бы добраться до места! Надеюсь, ведьмы тоже уже вернулись!
Энтель
В комнату вломились без стука сразу двое парней. Справедливости ради стоит заметить, что стучать им было попросту не во что. Двери в комнату нет. Но хоть поздороваться можно было первыми? Они же вторглись в чужое времяпрепровождение, не мы. Что, впрочем, хотеть от простолюдинов. Подам им хороший пример.
— Доброго дня, господа. Позволите вас угостить? Скоро будет готов чудесный завтрак, я охотно могу поделиться.
— Чего?
Глухие они или неумные?
— Эльф спрашивает, не хотите ли вы жрать. Он готов поделиться голубем-другим, — перевел на просторечье мальчишка.
— Очешуеть и не встать! Реально голубей жрете?
— Деликатес! Вы удивлены? Ещё при дворе моего прадеда начали подавать к столу это блюдо. Тогда шли голодные годы и чисто случайно изыскали деликатес. Прошу! — я сунул по деревянной шпажке с готовой тушкой в руки каждого. Уже и не дети, но ещё далеко не мужчины. И глаза диковатых волчат. Не знают цапнуть или подставить голову под ласковую руку. Смотрят и ждут, что я отдерну руку назад.