Кукла на троне. Том II
Шрифт:
– Ваше величество, новая архиматерь, если ею стану не я, истолкует это как кражу или взятку. Я буду уничтожена.
– Именем Ульяны Печальной, коей мы обе служили, обещаю помочь вам получить сан. А деньги будут с избытком возвращены через год. Даю слово Минервы, творящей чудеса.
Поблагодарив мать Корделию, как полагалось по ритуалу, Мира вышла из кабинки. Собор по-прежнему был пуст, но она кивнула капитану, а тот кивнул служителям, ожидавшим в боковом нефе, и те двинулись к порталам, чтобы открыть дорогу прихожанам. За полчаса храм наглухо заполнится людом. А сейчас длится тот редкий клочок времени, когда никто не смотрит на Миру, и нет нужды в лицемерии и играх. Склонившись
За этим занятием и застала владычицу первая фрейлина. Она терпеливо ждала конца молитвы, но едва Мира сотворила священную спираль и поднялась от алтаря, леди Лейла тут же подошла к ней.
– Тайный воздыхатель вашего величества – баронет Эмбер – передал записку. Просил лично в руки и поскорее.
Мира пробежала глазами листок.
«Ваше величество, простите, что тревожу в поминальный день, но завтра уже поздно предупреждать о том, что случится завтра. Как вам известно, вскоре ко двору прибудет принц Гектор Шиммерийский. У меня появились основания считать, что он привезет скверные новости. Не ведаю, какие именно. Но люди принца, опередившие его, странно обходят молчанием войну в Литленде. Ваше величество, будьте спокойны и готовы ко всему. Принц Гектор – хитрый самодовольный негодяй. Если дать ему шанс, любую карту разыграет в свою пользу. Как говорят у вас на Севере, собакам и южанам не показывайте слабости.»
Спутники – 5
– Вот лучшая работа для шавана! – говорил ганта Бирай.
Его люди соглашались:
– Дух Степи нам улыбнулся! Первый Конь скачет вместе с нами!
После Кристал Фолл они ограбили еще два банка. Из первого взяли две тысячи эфесов, из второго – полторы. Там и там охрана почти не оказала сопротивления. Стражники были мускулистыми верзилами, но слишком расслабились от мирной жизни, отвыкли держаться настороже, позабыли цену секунды. Они ложились, не успев даже удивиться.
– Жидкие, как похлебка без мяса! – говорил ганта Бирай.
– Как ослиная моча, – поддакивали шаваны.
В обоих банках Колдун приказывал убить всех. Чара и Неймир стояли в стороне, люди Бирая резали глотки всем служкам, кассирам, случайным клиентам. Когда резня оканчивалась, Колдун проходил меж трупов, поднимал мертвые веки, впитывал стеклянные взгляды, облизывал губу от удовольствия. Шаваны замирали в страхе всякий раз, когда видели это.
– Он забирает их души, – говорили шепотом, пока Колдуна не было рядом.
– Пьет из мертвяков колдовскую силу.
– Молится Духу Червя!
Тем не менее, шаваны были уверены, что получили прекрасную работу. В иных условиях, возьми они тысячу эфесов за час малого риска, решили бы, что прогневили богов, навлекли на себя проклятие и вскоре погибнут – ведь кучи золота не даются просто так! Но будучи рядом с Колдуном, они знали, чем заслуживают щедрую награду: страхом. Другие бойцы на их месте давно разбежались бы в панике, а они делают дело. За стойкость Колдун им и платит, а еще – за отсутствие вопросов. Ни один шаван не заговорил с Колдуном лишний раз. Да, в общем, и смысла в том не было: между собой они давно уже все поняли.
– Ему не деньги нужны, а души мертвых! Деньги – для отвода глаз.
– Видали: он после дела отлучается куда-то, а возвращается без денег.
– Жертвует Червю!..
Из служек Тойстоунского банка живым не ушел никто. Из отделения в Клерми почти сумел выбраться один служка. Он был в уборной, когда началось. Долго там сидел – видать, совсем худо было с желудком. Все то время, пока Спутники морочили голову приказчику и украдкой
– Догнать его?.. – спросил ганта Колдуна.
– Не стоит, – отмахнулся тот.
Обмакнул палец в крови, вывел у себя на ладони алую спираль и прокашлял что-то рваной глухой скороговоркой. Поднял окровавленную ладонь, подул над нею в сторону уборной.
– Вот и все, – сказал он.
Шаваны поняли, что служка рухнет замертво, едва добежит домой.
Каждое проявление жутких способностей Колдуна прибавляло им уверенности в себе. Они считали Колдуна частью своего отряда, а себя – частью его силы. В сравнении с могуществом магии любые стражи да констебли казались смешными.
Впрочем, Колдун полагался не только на магию. Он был не чужд и простой человеческой хитрости. Каждый атакованный банк находился в вольном городе. Полиция вольного города могла вести поиски только в его стенах, и грабители, едва проехав ворота, спасались от нее. Дружинам окрестных лордов не было дела до проблем вольных городов. А воинство герцога Альмера также смотрело на грабеж сквозь пальцы: ведь пострадавшие банки принадлежали чужеземному графу Шейланду. Уже три шерифа объявили розыск «неистовой банды» и три судьи обещали шаванам неминуемую виселицу, но методично и повсеместно их пока не искал никто.
– Голова колдунская! Возьмем еще пять банков – и заживем лордами!
– Будем как шиммерийские богачи!
– У каждого по дворцу и табуну коней!..
Однако с каждым днем Чара и Неймир становились все мрачнее. Они почти не говорили меж собою: о чем говорить, когда и так все ясно? Они исправно получали свою долю (уменьшенную на десятину) и не пачкали руки лишней кровью. Но на душе выли шакалы, и чем дальше – тем пуще. Все сложней было закрывать глаза на правду, а правда та, что ввязались они в дрянное дело. И как выпутаться – неясно. Уйти сейчас, не взяв десяти банков, обещанных Колдуну? Тогда судьба их решена: мерзавец смочит ладонь чьей-то кровью, пролает заклятье, подует во след Спутникам… Поговорить с ним? О чем? От колдовства его не отговоришь – это все равно, что запретить вороне каркать… Поговорить с Бираем? Тоже без толку. Ганта из тех, кто уважает силу, а сила – явно на стороне Колдуна… Оставалось одно: поневоле делать дело и ждать, когда все кончится. Ни Ней, ни Чара не бывали на каторге, но думали, что там все точно так же: гребешь поневоле и ждешь свободы.
Лысые хвосты.
В четвертом банке – Ней не запомнил названия городка – случилось нечто. Среди жидких, как похлебка, охранников попался один. Успел выхватить нож, когда следовало, и ударил раньше, чем ударили его. Когда схватка кончилась, шаван Хаггот зажимал рукой вспоротый бок, а кровь лила меж пальцев.
– Ганта, помоги… – шептал Хаггот, скрипя зубами от боли и чуть не плача от отчаянья. – Ганта, не бросай!
Проще и легче всего было добить раненого. Он все равно не проскачет больше мили – а значит, завтра будет болтаться в петле. Но если заколоть Хаггота, то Колдун, конечно, поднимет ему веки и выпьет душу. Каким бы ни был ганта Бирай, но такой судьбы своему всаднику он не желал.