Кукла в волнах
Шрифт:
— Армянка что ли?
— Здесь много армян. Сходи, познакомься.
Глава 4
Лиза занималась у нас, как Наталья на лагерном аэродроме, оформлением и учетом путевых листов. Она была лет на пять меня старше, не замужем. У нас как-то сразу сложились дружеские отношения, и мы частенько пили кофе в её комнате, делились новостями, гарнизонными слухами, рассказывали байки и анекдоты. Каких-то более близких отношений не возникло, но, может оно и к лучшему.
Отправляясь по дорожке от канцелярии к домику, где сидела Лиза, я успел поговорить с двумя попавшими к нам солдатами, еще молодыми, неопытными. Они шли за капроновым ворсом для щетки КПМ в один из боксов. Этот ворс нагревался паяльной лампой, сгибался пополам и укладывать под трос щеток, имевших свойство быстро стираться от трения по бетонке. Труд по намотке щеток был не тяжелый, но нудный, скучный. Солдаты второго года службы не рвались на это занятие и обычно отправляли молодежь.
Домик, к которому я подошел, был одноэтажным, окрашенным в ядовито-желтый цвет, темного оттенка, с облупившейся в некоторых местах штукатуркой. Внутри, он как бы делился на две части: в одной была моя комната и помещение, где Лиза выписывала путевки, на другой половине располагался Приходько вместе со своим химическим хозяйством.
За дверью помещения химиков-дозиметристов слышалось легкое шуршание, поэтому прежде чем пойти к Лизе, я заглянул туда. К своему удивлению увидел прапорщика Приходько, раскладывавшего в стопки резиновые ОЗК[18] салатного цвета. Противогазы отдельной кучкой валялись на столе.
— Ты уже здесь? — оторопел я от неожиданности, поскольку прапорщик еще должен был находиться в лагере.
— Прилетел сегодня, Косых приказал возвращаться, готовиться к проверке. Вот, притащил оттуда своё барахло, — он кивнул на комплекты ОЗК, — а что здесь? Новые девочки появились?
Вова снял очки и начал их протирать, близоруко щурясь.
— Как не появиться? Конечно, появились. За стеной сейчас одна сидит. Иду знакомиться.
— Глянь! Я тоже с тобой пойду. Кто такая, откуда? — оживился Приходько.
Я лаконично ответил:
— Армянка, отсюда.
— О-о, люблю армяночек. Меня призывали служить в погранвойска, и я попал в Армению, на границу с Турцией. Хорошее было время, скажу тебе. Местные армяне к нам очень хорошо относились. Сколько коньяка я там выпил… — Приходько мечтательно закрыл глаза.
— Только, Вов, — попросил я, — давай без своих обычных шуточек. Лиза-то привыкла, а новую девушку, ты можешь испугать своим напором. Кстати, её зовут Света.
— Значит, её зовут Света или, как армяне говорят «Светиик», с ударением на последнем слоге.
— Ну что, пойдем, знаток армян?
Мы вышли из помещения химиков и прошли в другую дверь, которая вела в общий коридор, разделявший мой и Лизин кабинеты. У Лизы было уютно. В её комнате стояло три стола, на одном из которых, самом маленьком, размещалась большая печатная машинка, прикрытая коричневым чехлом. На окнах висели простенькие тюлевые занавески, цветы в горшочках, в общем, чувствовалась женская рука.
Увидев нас с прапорщиком, Лиза заулыбалась.
— Ты ждешь, Лизавета, от Вовы привета? — с порога пошутил Приходько.
— Когда прилетел? — обратилась она к нему, посмеиваясь.
— Сегодня. Сразу с корабля на бал, — он подошел и галантно поцеловал Лизу в щечку.
Очки у Приходько были со стеклами «хамелеон», темневшими на свету. Когда Вова, подойдя к Лизе, попал в полосу солнечного света, линзы очков сделались темными и совсем скрыли глаза.
— Дамский угодник! — насмешливо произнесла Лиза, которой мужское внимание было все-таки приятно, и покосилась на сидевшую за другим столом девушку. Та с интересом смотрела на нас.
— Зато я безвредный, как таракан! — скромно заметил о себе Вова.
— Безвредный, но неприятный.
— Но-но! Лиза, давай без каприза! — попутался скаламбурить прапорщик, потому что было непонятно, о ком говорит девушка: то ли о Вове, то ли о таракане.
Приходько обратил свой взгляд в сторону незнакомки. Она была смуглой. Пышные черные волосы завивались в колечки и падали на плечи. Военная форма на её небольшой фигуре сидела особенно хорошо, можно сказать, изящно. Черные хромовые сапожки, только что выданные со склада, каким-то образом украшали её, словно это была не принадлежность армейской формы, а дополнительный аксессуар гражданского наряда.
— Тебя, насколько мне известно, зовут Света, — сказал я ей, — это наш химик прапорщик Приходько Владимир Николаевич. Я замполит роты, Лихачев Виктор Михайлович. Можно звать просто по имени.
— Не попить ли нам кофе? — предложила Лиза.
— А почему бы и нет! — согласился Приходько, присаживаясь на стул рядом со Светой, — так сказать, для знакомства.
Лиза занялась завариванием кофе. Поскольку растворимый был в дефиците, в ход пошел молотый. Вскоре густой, терпкий аромат заполнил небольшое помещение. Чтобы усилить вкус кофе, Вера иногда добавляла щепотку черного перца, что делало его необычным, жгучим, как горячий поцелуй.
Новая девушка быстро освоилась в непривычной обстановке и уже весело болтала с Приходько. Я, получив свою чашку кофе, сел за стол, напротив Лизы, мы принялись обсуждать последние гарнизонные новости, то есть вести разговор, как говорят на юге, за жизнь.
Светлана Арутюнян со смехом рассказала, что она гадала недавно у цыганки и та предсказала ей двух детей и двух мужей.
— Значит, у тебя, определяющая цифра по жизни «двойка», — сказал я, и все засмеялись, — но, я не к тому, что ты двоечница. Просто читал, что есть такая лженаука — нумерология, с её помощью якобы можно вычислить судьбу человека по цифрам.
— А что, у каждого есть своя заветная цифра? — задумчиво спросила Лиза.
— Конечно. Её только надо вычислить.
— Свою цифру я знаю без всяких подсчетов, — сообщил Вова, и на его лбу вспухли вены, как бывало, когда его захватывала какая-то мысль, — это цифра один, потому что я всегда хотел быть первым. Так что, Светик, — он подмигнул девушке, — видишь, как мы близки, я первый, ты вторая.
Лиза, неодобрительно взглянув на прапорщика, решила сменить тему. Она принялась рассказывать о недавно прочитанной книге из серии «Проклятые короли», которую выменяла на сданную макулатуру.