Кукла. Красавица погубившая государство
Шрифт:
Колдун уходит в Путь, чтобы вернуться обновленным и сильным. Но для этого нужен тот, кто будет исполнять ритуал кормления Стража, в назначенное время бросая в огонь жертвенника то, о чем сказано в священной книге, и не давая огню затухнуть. Если огонь погаснет, Колдун не вернется из своего странствия. Когда-то он позволил огню своего Учителя угаснуть и теперь боялся, что его собственный ученик сделает с ним то же. Время идет, и скоро он не сможет выполнять самых простых обрядов. Пора брать ученика.
15
Было
– Ну что ты орешь? Ты что, стариков никогда не видел?
– Видел, господин. Но не таких, как вы…
– Страшных?
– Нет, простите. Это от неожиданности.
– Что ты здесь делаешь?
– Я заблудился. Вчера я ушел из Нижней деревни, что за той горой. Было темно, я устал и уже не смог дойти до дома.
Колдун усмехнулся. Ну конечно, молодой монах напился в кабаке в соседней деревне и, не найдя дорогу, уснул прямо на тропинке.
– Сейчас ты уже можешь идти.
Колдун продолжил свой путь, а молодой человек почему-то пошел за ним.
– Зачем ты идешь за мной?
Я не могу вам этого объяснить.
– Если ты рассчитываешь чем-нибудь поживиться, оставь эту затею. Добра это не принесет.
Монах остановился. Почему-то в этом старике чувствовалась сила, неведомая ему.
– Я могу помочь вам, господин.
Колдун отдал ему кувшин и сел на камень у тропинки.
– Тогда принеси воды.
Монах сбегал до ручья и вернулся в один миг, затем он помог старику встать и проводил его до пещеры. Колдун колебался какое-то время, прежде чем пригласить монаха войти. Никогда еще у него не было гостей. Не посетителей, на деньги или ценности которых он обменивал свой дар, а просто гостей. Не в обычаях это у колдунов. Но старость и болезнь давали о себе знать.
Он показал юноше на вход, приглашая его следовать за ним.
Молодой человек нерешительно огляделся, прежде чем войти. Большая сова взмахнула крыльями под потолком. Ее ночь уже кончилась. Она сыто воркотала и пристраивалась для сна.
– Как тебя зовут?
– Чен, мой господин.
Старик кивнул, поставил воду на огонь и сел на круглую соломенную подушку. Жестом пригласил юношу устроиться на сундуке. Под потолком висели пучки трав и пожелтевшие корешки. Старик с трудом приподнялся, сорвал несколько сушеных головок какой-то травы, вытащил из связки пару корешков и бросил все это в котел, пока вода не закипела.
Они молча пили чай из трав, и старику было хорошо рядом с юной и полной сил жизнью.
Он питался этими молодыми соками. Горячая вода входила в него, продлевая его дни и радуя теплом.
– Что за монастырь у вас?
– Нас называют даосами. Мы изучаем Великий путь и силы природы.
Старик захохотал своим беззубым ртом. Почти беззвучно. Потом покачал головой:
– Силы природы? Что ты готов отдать за это?
Юноша испугался.
– Что?
Старик громко повторил:
– Что ты готов отдать за то, чтобы владеть секретами неведомых сил?
Чен слегка попятился.
– Наверное, я еще не готов, я ведь только ученик, даже еще не монах.
– Когда будешь готов, приходи. Только не опоздай. Мне осталось не так много.
16
Сигаретный дым висел в воздухе. Грязное пятно абажура высвечивало статуэтку на столе, но лиц мужчин, сидящих за этим столом, почти не было видно. Судя по крикам, доносящимся из-за закрытой двери, в цехе во всю шла работа. Мужчины курили, любуясь изящной фигуркой. Старые краски поблекли, эмаль покрылась паутинкой трещин, но все же Кукла прекрасно сохранилась и привлекала взгляд своим необычным характером. Казалось, красавица застигнута врасплох вашим взглядом. Брови приподняты, и удивление на красивом лице сменяется капризом. Губы слегка поджаты, одна рука придерживает пояс, другая замерла в движении. Ее можно было разглядывать бесконечно и всегда находить что-то новое, не замеченное раньше.
– Материалов у нас достаточно. Художники уже работают над копиями. Чудесный экспонат. Разойдется большими партиями.
– Сколько ты дал за нее старику?
– Не так много, чтобы думать об этом, к тому же старик был мне должен. Месяц назад я уплатил его карточный долг.
– Не думал, что ты способен на жалость.
– Это не жалость. Это бизнес. Старик приносит мне неплохие рисунки. Вот я и ссужаю его иногда.
– И почему бедняки так азартны?
– Для них это единственные острые ощущения.
– Эта Кукла как раз кстати. Быки и треножники даже русским уже надоели. Их плохо берут в последнее время. Когда дела в государстве идут неплохо, народ тянет на изящество.
Один из мужчин, по виду Старший партнер, затянулся, повернул статуэтку и покачал головой.
– Вчера мне звонили. Спросили, не появилось ли у нас чего-нибудь нового.
– И что?
– Дали понять, что если у нас что-нибудь обнаружится, о чем мы не договаривались с господином Юанем, будут большие проблемы. Цех могут не просто закрыть.
– Ты думаешь, звонок был из-за Куклы?
– Кроме нее сегодня в работе ничего нет.
– Нам же ее только день назад принесли! Как они успели узнать?
– Я думаю, они не уверены, что она у нас. Они наверняка обзванивают сейчас все цеха.
– И что ты предлагаешь?
– Надо бы попридержать производство хотя бы на неделю. За это время нужно избавиться от Куклы и подсунуть еще нескольким цеховикам рисунки и формы для отлива. Тогда никто не сможет доказать, что это мы первыми начали производство.