Кукла
Шрифт:
– Не смешно, - вспоминаю невесту.
– Не смеюсь.
– Твою жену возьмем с собой, - язвить лучше, чем рыдать.
– Я не женат.
– Почему, - шепчу, испуганно глядя в глаза.
– Тебя искал, - так же тихо отвечает он. Смотрит в глаза и медленно склоняется к губам. Встречаю на полпути.
Как будто заново родилась. Снова в его руках. "Прижимай, сильнее"- хочу сказать, но не могу оторваться.
Ребенок шевельнулся. Застываем оба. Я отрезвела. Отступаю от Димы. Обхватываю живот.
–
Смотрит непонимающе.
– Ты сказал забыть ...
– Вот как? Боялась?
– в лице презрение. Ко мне?
– Я не знаю что думать. Люблю, но ребенка не тронь.
– Значит я в твоих глазах сволочь?
– немею от его вопроса.
Жду.
Нервно сжимает кулаки.
Отступаю.
– Боишься...
– шепчет он. Вижу презирает, но себя.
– Заигрался я Лиза. Хотел быть могущественным, сильным, а стал сволочью, - отступает, давая мне пространство.
– Возвращайся, Лиз. Все отдам и твое и свое, лишь бы не бояться где ты да что с тобой. Хочешь, в соседней комнате спать буду. Не гони только.
Растерянно моргаю. Не верю.
Живот болит. Сжимаю руками и молчу. Слушаю.
– Когда пропала, как заведенный бегал, - отворачивается к окну, - верил без денег и документов, не уйдешь. Сам себя обманывал. Ушла! От меня! Я кипел, но именно тогда начал понимать, что я не пуп земли. Поставила ты меня на место. Ругал тебя, да! Листал криминальные сводки и дрожал, как дитя. Потом звонок с посольства - пришла. Привез паспорт сам и жил через дом, ждал. Ты поставила меня на колени... Не оставляй теперь!
Это был подкуп!
– Ты знал?
– О чем?
– О беременности?
– со страхом жду ответа.
– Знал, - он потер лицо, борясь со своими демонами, и продолжил, - после нашего разговора проверил. После и живот был виден. Боялся, что назло аборт сделаешь.
– А я боялась, что ты заставишь, - это похоже на сюрреализм.
Зло сверкнув глазами, он все же кивает.
– Да, ты так и должна была думать, теперь понимаю. Привязать я тебя к себе хотел, чтобы не делась никуда. Чтобы моей была. Не смотря на свадьбу эту. Много хотел. Большего.
– Дима, - мой голос срывается, слезы текут, - люблю.
– Шепчу, утыкаясь носом в спину Северова.
Оборачивается, подхватывает на руки, сжимает...
– Люблю, - шепчу ему, - так давно.
– Не уйдешь теперь. Моя.
– Мой, - шепчу в ответ.
Шепот, ласки. Смех, когда пристраиваем мой живот в удобное положение. Меня не обижают его подколы. Мне радостно. Мы в моей маленькой квартирке. Мой Димка смотрится тут алогично. Мне неловко. Он смеется, рассказывая о доме своих родителей. Тот был не больше. Заинтересованно бродит по комнате, зацепился взглядом на маленькой фотографии с ультразвука. Гладит
– Кто?
Не понимаю сразу.
– Девочка, - улыбаюсь.
С нежностью смотрит на меня.
– Где деньги на хоромы взяла?
Смеюсь.
– Я из деревни, Дим. Там не хранят деньги в банках. Когда ты "арестовал" мои счета, у меня налички пять штук было.
– Молодец. Не додумался. Нужно было под матрасом искать.
Вскидываю бровь. Смеется над скопированным с него жестом.
– В нижнем белье, - признаюсь я.
– Хватило?
– Только на квартиру.
Испуганно смотрит.
– В магазине работала, - предупреждаю вопрос.
Откладывает фото, подходит. Смотрит на мои ладони. Стесняюсь, на маникюры денег не было. Пытаюсь спрятать за спину, не дает. Целует каждый пальчик, гладя пальцем мазоли.
– Прости, - шепчет тихо.
Иду на кухню. Стоит рядом, страхует. Хочет помочь. Не пускаю. Завариваю чай, как он любит. Достаю выпечку.
– Сама? Не знал...
– Не хотел знать, - с тоской замечаю.
Хмурится, но ктвает.
– Вкусно!
Наслаждаюсь видом мужчины вкушающего еду, приготовленную мной. На душе тепло.
Живем скромно, вместе ходим за продуктами. Димка таскает сумки, злится, но молчит. Готовлю еду, как он любит. Ест, только успевай добавку класть. Гуляем. Вечерами ходим к морю. Шепот волн, огни кораблей...
Стою босая на песке. Дима обнимает со спины. Смотрим вдаль.
Вскрикиваю. По ногам течет.
– Дима, вОды!
Подхватывает на руки, забывая сандалии. Сует в машину. Едем молча. Всю дорогу держит за руку. Мне больно, но я сдерживаюсь. Смотрю и снова не верю. Мой?
– Мой, - шепчу.
Улыбается, отвечает:
– Моя...
Шестнадцать часов в больнице.
– Дима, не могу, - сиплю.
– Сделайте, хоть что-то, - рычит он на персонал.
Вырубаюсь. Прихожу в себя от укола. Снова боль и Димкина рука, сжимающая мое запястье:
– Мой...
Улыбается сквозь слезы.
– Не дам уйти - моя, - рычит Северов и мне становится легко.
Снова боль.
– Девочка, - выдыхает акушерка.
Димка прижимает к себе.
– Папаша, подержите.
Берет ребенка, смотрит с нежностью.
– Похожа на тебя.
Я улыбаюсь устало. Мне хочется спать.
Три дня в больнице. Жалуюсь, хочу засыпать с ним. Устала быть без Димки.
Вдыхаю морской бриз. Буду скучать за пляжем. Едем в Бен-Гурион, пора домой. Жаль расставаться с идиллией. Тут он был только моим. Смотрю на Димку. Воркует над Сонькой, поглядывая на меня. Следит. Смеюсь. Вот глупый, куда я без них. Одними губами шепчу:
– Мой.
В ответ:
– Моя...