Кукла
Шрифт:
В Борисполе встречает Генка, наш бессменный страж. Удивленно смотрит на Димку с Сонечкой в руках, потом на меня. Ловит мой взгляд, становиться вновь невозмутимым. Скрываю улыбку.
Меня везут не в мою квартиру, едем к Димке. Бывала там пару раз. Огромный в
Кричу:
– Жестче.
– Хочу быть нежным. Не дам повода уйти.
Смеюсь.
– Твоя, - нежно шепчу, покусывая ухо.
Не выдерживает, рычит:
– Свяжу...
Обхватываю плечи, переворачиваемся, я сижу сверху. Вбираю его в себя. Кричу!
Рычит, прижимая мою голову к себе. Заводит руки за спину. Меняет положение и вбивается в меня.
Возвращается, радуюсь я. Он такой, не хочу ничего менять. Весь мой!
– Мой, - шепчу, содрогаясь в оргазме.
– Моя, - подхватывает он.
Расписались тихо, без пафосной свадьбы и шумной толпы. Только мы, мой страж Генка,
Мой! Только мой.
К маме мы ездили после медового месяца. Рыдали вместе. Она - от радости, я - от раскаяния, что пренебрегала, знать не хотела. Димка выносил слезы стойко, а после помогал теще. Дрова рубил, изгородь поправлял - мама любовалась. Мужик в доме. Через пару дней сдался, пошел к соседу, денег дал - велел рабочих прислать. Смеялись вместе с мамой. Она призналась, что испытывала терпение зятя - выдержал достойно. Когда узнал нахмурился, но посмеялся с нами.
Такой он: жесткий, нетерпимый, но внимательный к мелочам. Признался, что если бы не мой побег - не один год шел бы к этому. Пыжился, искал чего то, а вот она мечта то - рядом...
Теперь живем. Плохо? Хорошо? Не знаю. Я счастлива!
Огрызается, рычит, но знаю - любит. Покоряюсь, иногда сопротивляюсь напору, но после все равно сдаюсь. Не дает расслабиться, напирает, потом смотрит внимательно, изучает. Не молчу. Скандалю, бью посуду. Когда терпение кончается, перекидывает через плечо, несет в спальню. По дороге успокаиваюсь. Рычит:
– Накажу!
Радуюсь, понимая, что пойду на поводу любого его желания.