Кукловод. Книга 2. Партизан
Шрифт:
— Нда. Передавайте, — это уже телеграфисту. — Только что получил доклад о том, что аэроплан с генералом фон Сектом на борту был сбит над территорией противника. Выживших нет, захваченные документы остались в руках противника. Продолжаю настаивать на необходимости активной обороны и организации контрудара в районе участка Горлица — Тарнов. Генерал кавалерии Брусилов.
Ответ не заставил себя ждать. Генерал Иванов не собирался принимать решение, основываясь на непроверенных данных. Его же разведданные не позволяют однозначно судить о
Оставаться в телеграфной после того, как разговор был окончен, смысла не было. Поэтому оба генерала направились в кабинет командующего. Вообще-то у Ломновского забот хватало. Но раз уж командующий не посчитал нужным его отпустить, то он последовал за мрачным, как туча, Брусиловым.
— Вот так, Петр Николаевич, — опускаясь в свое кресло, произнес командующий. — Хотел бы я знать, что это — глупость или раздутое самомнение. Я уже почти две недели пытаюсь до него достучаться, и все бесполезно. Видишь ли, противник должен более явно вскрыть свои намерения.
— Но что мы можем поделать в данной ситуации, Алексей Алексеевич? Командующий принял решение, и нам остается только надеяться, что Радко-Дмитриев выстоит.
— Невозможно выстоять в пассивной обороне. А Радко-Дмитриев спрятал голову в панцирь, как черепаха, и хочет переждать бурю. Но это прямой путь к поражению.
Если противнику противодействовать только упорной обороной, рано или поздно он прорвет фронт. Макензен уже вторые сутки рвется вперед, и я уверен, ситуация там ухудшается с каждым часом. Вы же связывались с Добровольским, какая там вообще обстановка?
— Ситуация очень серьезная. Противник вклинился в оборону на участке Горлица — Громник. На момент нашего разговора германцы частично овладели второй линией обороны. Если ничего не предпринять, то предполагаю, что сегодня Макензен полностью овладеет второй линией.
— И что Радко-Дмитриев? Они готовят еще одну линию обороны? Подтягивают свои резервы для проведения контрудара? Что они вообще предпринимают?
— Насколько я понял, Радко-Дмитриев требует от командующего подкреплений и в то же время раздергал свои резервы в латании дыр. Третья армия провела ряд незначительных контрударов и благодаря этому пока держится. Но сейчас у них остался последний резерв, кавалерийский корпус, который находится при штабе.
— Та-ак. Нарыв уже практически назрел и вот-вот лопнет. В какой-то момент солдаты не выдержат и начнут сдаваться в плен сотнями и тысячами. Я не знаю, отчего так происходит, но в этой войне просто поветрие какое-то сдаваться в плен полками и даже дивизиями. Похоже, если Иванов будет бездействовать еще сутки, много, двое, Макензен прорвет фронт. А учитывая то, насколько стремительно действует германская армия, выходя на оперативный простор, это будет крах. Угроза окружения практически всего нашего фронта слишком явная.
Брусилов в сердцах бросил на стол карандаш,
— Разрешите, ваше высокопревосходительство, — адъютант командующего замер при входе, выказывая образцовую выправку.
— Что там еще, Виктор Семенович?
— Ротмистр Рогозин с докладом.
— Пригласите.
Брусилов вернулся за стол, окончательно взяв себя в руки. Одно дело, когда тебя видит начальник штаба, можно сказать, сподвижник и вообще генерал. И совсем другое, когда это ротмистр. А еще появление Рогозина могло означать какое-то изменение в обстановке. С одной стороны, отделение под командованием прапорщика Шестакова в настоящий момент занималось разведкой, но в то же время его работу курировала контрразведка.
— Ваше высокопревосходительство, только что прибыл доклад от поручика Чиркова.
— Он не сильно злоупотребляет своими голубями? Эдак и без связи останется.
— Голубей нужно менять достаточно часто, чтобы они не привыкли к новому месту. Аэроплан же доставил им свежих.
— Ясно. Что-то интересное? Захватили еще одного генерала?
— Никак нет. Генерал им больше не попадался.
— Жаль. Очень жаль, потому что фон Секта мы не уберегли. Буквально только что прошел доклад, что наш аэроплан был сбит над территорией противника.
— Я уже в курсе, ваше высокопревосходительство.
— Так что там у вас?
— Поручик Чирков докладывает, что их группа подготовила к подрыву три моста на стратегическом направлении и к концу дня закончит минирование еще двух, которые можно использовать в качестве запасных маршрутов. Таким образом, группа может полностью блокировать железнодорожное сообщение со станции Новый Сандец в какую бы то ни было сторону. И для переброски войск на юг, в частности. Я думаю, в этом случае сообщение будет прервано минимум на неделю.
— Отчего же они не взорвали эти мосты уже сейчас? — удивился Брусилов.
— Как следует из доклада Чиркова, Шестаков опасается, что, в случае если они взорвут мосты, Макензен может решить, что его вынуждают атаковать на прежнем участке, и может изменить свои намерения, о которых нам сейчас известно все.
— Нда-а. А этот прапорщик прямо стратег. Для нас было бы подарком, если бы Макензен решил изменить направление основного удара. Но к сожалению, это не произойдет ни при каких условиях. Этому не помешало бы и благополучное прибытие фон Секта к нам. Германцы уже израсходовали практически все снаряды, чтобы прорвать фронт, понесли серьезные потери, вклинились в линию обороны Третьей армии. Теперь у Макензена есть только один путь — вперед, и только вперед, пока остается такая возможность.