Кукловод
Шрифт:
========== Глава 46.1. Dance Macabre ==========
Я стою на балконе, сжимая ладони на кованной решетке. Помнится, несколько лет назад именно отсюда я едва не свалилась. Тогда ты спас меня, уберег.
– Вновь планируешь прыгнуть?
– я вздрагиваю, услышав твой голос. Ты подходишь абсолютно бесшумно, облокачиваешься на решетку спиной и пристально смотришь на мой профиль, освещенный бледно-желтым сиянием луны.
– Я еще не решила, - пожав плечами отвечаю я. Нет ни слез, ни боли. Ничего. Скорее всего, я просто очень устала. Никогда у нас не будет спокойной жизни, ты слишком
– Ты злишься?
– ты приподнимаешь мой подбородок указательным пальцем, заставляя смотреть тебе в глаза.
– Нет, Клаус. На тебя злится твоя семья. Я их понимаю, честно говоря. Я не злюсь. Просто удивлена немного, - я старательно подбираю слова, пытаясь определить, какие именно эмоции сейчас бушуют во мне. Но вся буря, которую можно было бы ожидать, ощущается где-то глубоко, на самом краешке сознания, как будто укутаная слоем ваты, сквозь которую не может проникнуть, чтобы затопить всю меня ощущениями.
– Мне стоило рассказать раньше.
– Нет. Зачем? Я бы не хотела знать, Клаус. Я многое хотела бы забыть, стереть из жизни. Знаешь, наверное, я бы и этот город хотела забыть. Слишком много боли здесь, - в ответ на эти слова ты почему-то усмехаешься. Грустно и, кажется, чуточку насмешливо. Гладишь большим пальцем мою нижнюю губу, проводишь по уголку рта и едва слышно произносишь:
– Посмотри мне в глаза, - и я смотрю, чувствую, как шевелятся твои губы, но не слышу ничего. Зато перед глазами проносятся картинки пятилетней давности: я сижу на твоих коленях - испуганная и заплаканная - и умоляю не забирать мои воспоминания о доме. Ты возвращаешь мне память о той далекой ночи в Париже, в самом начале нашего пути.
Я непроизвольно дергаюсь, отстраняясь. Дышать становится сложно до боли, и я втягиваю прохладный воздух раскрытым ртом. Ты ничего не говоришь, стойко выдерживая мой осуждающий взгляд. Только спустя минуту я нахожу в себе силы спросить.
– Таких моментов еще много? Сколько эпизодов из нашей жизни я не помню?
– Больше ничего нет. Про остальное мое внушение ты всегда знала, - меня злит твой равнодушный голос. Хочется ужалить тебя побольнее, сорвать с тебя маску равнодушия. Черт возьми, Клаус, семья тебя вновь ненавидит, а внизу сидит ваша мать, которую ты убил собственными руками, а ты все так же продолжаешь играть в ледяного принца?! Просто сумасшедший!
– Да, точно. Это когда я убивала по твоему указу? Помню-помню, - я задумчиво цокаю языком, отворачиваясь от тебя. Все спокойствие и умиротворение смывает, как песочный замок приливной волной. Иногда мне кажется, что это все атмосфера Мистик Фолс - тяжелая и гнетущая - заставляет нас становиться друг другу почти чужими, хотя, наверное, это всего лишь оправдание. Проблема не в месте, где мы находимся, а в нас самих.
– Не начинай. Я сейчас не в состоянии слышать твои упреки. Мать устраивает прием. Уже завтра. Спокойной ночи, - ты уходишь, громко хлопнув дверью. Я же, не сдержавшись, сжимаю пальцы на кованной решетке балкона. Бронза рассыпается пылью в моих руках с противным скрежетом.
***
Я долго не могу заснуть, прокручивая в голове новые факты. Твоя мать жива, а семья в ярости. Ты же, вместо
С Эстер я не говорила, конечно. Это было несвоевременно, учитывая тот скандал, который устроила Ребекка. Твою сестру я не осуждаю, сложно принять, что ты, тот, кого она любит больше всего, убил вашу мать. Наверное, мне стоит прийти в ужас от этого известия, но я почему-то удивительно спокойна. Несмотря на то, что Эстер “милостиво” простила тебя и попросила поступить так же всех остальных, она мне не нравится. Быть может из-за того, что я до сих пор не знаю, каким образом она выжила и смогла выбраться из заточения своего гроба именно сейчас, а может это очередные игры моей разбушевавшейся интуиции, которая все продолжает вопить об опасности.
Кроме того, меня невероятно напрягает эта идея с приемом. И пусть в этот раз я уверена, что не допущу подобных ошибок, как в прошлый раз, когда поддалась действию последних отголосков детской влюбленности и согласилась на встречу с Деймоном. Но все же видеть бывших друзей мне совершенно не хочется, они вновь будут смотреть осуждающе и испуганно. Если бы здесь был Стефан…
Я не успеваю даже подумать, но мобильный, который ты теперь позволил мне иметь, оказывается у меня в руке, и я дрожащими пальцами набираю заветный номер. В Шотландии сейчас раннее утро и, учитывая распорядок тамошней жизни, Стефан уже не должен спать.
– Привет, Кэр, - голос кажется глухим, напоминая о разделяющем нас расстоянии.
– Стефан, как ты? Не разбудила?
– Нет, что ты? Я теперь настоящий деревенский житель и встаю на рассвете, - он смеется, но потом резко становится серьезным и добавляет: - Все хорошо?
– я не знаю, что сказать. Мне плохо. И от того, что я в Мистик Фолс, который так хочу забыть, и от того, что ты вновь принялся за строительство стены, которая разделит нас с тобой. Мне просто очень больно.
– Я в Мистик Фолс.
– Что произошло?
– Стефан всегда умеет задать самый правильный вопрос и точно определить суть.
– Долго рассказывать. Что ты знаешь о матери Клауса?
– Хм… От него самого ничего. Ребекка рассказывала больше, она всегда скучала по ней. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что она жива. У нас тут “теплая” семейная встреча, - по моим интонациям легко понять, что я думаю обо всей этой “теплоте”, за которой скрыто все что угодно, но никак не семейная любовь. Стефан молчит несколько долгих минут. Я его понимаю, новость явно кажется полнейшим абсурдом и требует тщательного осмысления. Лишь когда выносить молчание становится невозможным, я тихо произношу: - Стефан?