Куклы для Безликой
Шрифт:
– Вы убили ее! – глухо ответил работник отеля. В его глазах все еще стояли слезы злобы.
– И что? Что тебе до нее? Она же ш.л.ю.х.а. Да еще и алкоголичка. Она глупая девочка, которая думала что может заставить меня плясать под ее дудку. Элмер, ты ведь понимаешь что она сделала глупость? – Осборн сверлил подчиненного насмешливым взглядом.
Элмер промолчал. Он понял что перед ним сейчас безумец. Похоже у Осборна снесло крышу. Снова. Лучше заткнуться бы ему сейчас. Но осознание смерти Флорин, жгло его изнутри.
– Возложи ее тело в гроб, Элмер. И жди меня здесь. Я схожу за ключом,
– Я любил ее… – не удержался и выдавил из себя Элмер.
На лице Осборна появилось удивленное выражение: – Вот как, а я думал ты из этих, как их там… – он почесал правый висок, делая вид что пытается вспомнить что-то: – Ах, да, вспомнил! Ты же делал вид что из тех, радужных. Что-то изменилось? Или тебе просто нравятся такие стервозные девушки, но ты не можешь быть с ними, потому что они тебя отшивают? И поэтому ты ведешь себя как гомик?
– Да пошел ты… – Элмер начал злиться. Осборн явно издевался, но сказать что-то еще в свое оправдание, Элмер не мог.
– Ладно, ладно, не злись так! – Осборн мягко улыбнулся, полез в правый внутренний карман пиджака, и вынул небольшой выкидной нож. Он взял правую руку Элмера и вложил в нее нож: – Если тебе так уж она была дорога, отомсти за нее. Перережь мне горло, а потом вызови полицию и скажи им что это я, тебя заставил. Ты ведь не думаешь что они такие дураки, и поверят тебе? Ты простой работник, не имеешь своего жилья, у тебя нет родных. А здесь ты работаешь всего 4 месяца. Как думаешь, на кого они свесят всю вину? М?
Осборн раскинул руки, и ухмыляясь, встал в открытую позу, давая возможность подчиненному убить себя. Он ждал, он был готов к смерти. Ему любопытно посмотреть, что сейчас будет делать Элмер.
Подчиненный задрожал. Он секунду колебался, то сжимая рукоятку ножа, то разжимая. Он думал сорваться или нет. В итоге страх пересилил. Его рука задрожала и он выронил нож.
– Молодец Элмер. Правильно мыслишь. В награду за твою преданность и ум, я угощу тебя ужином с твоей любимой Флорин! – Осборн весело засвистел песню, которая крутилась в его голове навязчивым мотивом. Подняв нож с пола, оставил Элмера в ванной. Сейчас он направлялся к себе в кабинет за ключом, который получил в наследство.
5. Ключ, шкатулка и письмо
Осборн покинул номер 16. Он направился к грузовому лифту, собираясь подняться на пятый этаж отеля. Там расположен его кабинет, бывший ранее в собственности отца.
Рядом с кабинетом, прямо напротив, спальня Осборна. Туда ему нужно заглянуть и переодеться в чистую одежду. От грязной необходимо избавиться. Он выбросит ее в ящик в стене ванной. Этот ящик похож на отверстие мусоропровода, только он не для мусора, а для грязных вещей. И ведёт он в прачечную на первом этаже.
Проходя мимо двери десятого номера, Осборн подошёл к ней и игриво постучал костяшками пальцев.
– Леона, ты, кажется, за дверью? – спросил напевая Осборн. Он
За преградой что-то брякнуло. Послышались испуганные тихие шаги. Девушка оказалась там. Но сейчас она испуганно отходила в глубь номера.
– Леона, сладкая моя девочка, я не забыл о тебе. Я голоден, Леона… – он проговорил последние слова более грубо, словно издавая утробный рык. – Скоро, дитя мое, скоро.
Тишина была ему ответом. Но он чувствовал что она плачет. И это ему нравилось. Он резко дернул ручку двери, пугая свою пленницу ещё больше. А после ушел, оставляя за собой страх.
Осборн вошёл в кабинет. Он уже переоделся в костюм, который можно назвать странным: черный кожаный сюртук-плащ с зауженной талией. В дополнение к нему, плечи покрывала черная пелерина из легкой шерстяной ткани. Сам сюртук-плащ полностью застегнут на медные пуговицы, на манер шинели. Под этим вычурным плащом была лишь шелковая белая рубашка, да темно-коричневые брюки. Ботинки он сменил на подобие армейских берцев. От запаха свиной крови он избавился ароматом одеколона Иманети.
В первый раз за несколько месяцев он вошёл в кабинет отца. Раньше, при его жизни, Осборну не особо разрешалось посещать его. Потому что там отец работал, решал финансовые вопросы, совершал выгодные сделки. А Осборна считали неспособным и глупым, поэтому отец редко, можно сказать почти никогда, не звал сына к себе. Да и Осборн сам не очень то туда и рвался. Всякий раз, когда отец приглашал сына к себе, он раздражался на единственного наследника. Иногда, когда Осборн вёл себя слишком заносчиво, отец швырял в него что-нибудь обязательно бьющееся. Будь то граненые бокалы из-под виски, бутылки этих самых виски, ну или целый хрустальный графин.
Осборн низменно увертывался, и мысленно проклиная отца, выслушивал его нудные речи.
Теперь, когда главы семьи нет, этот кабинет в полном его распоряжении. Но уничтожать что-либо или менять в обстановке, он не станет. Пусть все здесь напоминает ненавистного покойника. И пусть вещи отца, содержащие в себе частицу его прошлого, удерживают его призрак, который, возможно, не покинул этот отель.
Кабинет напоминал комнату богатого барона. Высокие арочные окна, два, напротив двери. Они завешаны тяжелыми портьерами темно-бордового цвета. Стол из красного дерева, стоит прямо перед окнами. Два изогнутых кресла в синем бархате, стоят напротив стола. По левую сторону от двери книжный стеллаж из того же красного дерева. Стены обшиты панелями из тика. В кабинете царил торжественный и прохладный полумрак, поэтому Осборну пришлось нажать на кнопку выключателя люстры, висевшей по центру кабинета.
Зажегся приятный, мягкий и уютный свет. И сразу на глаза Осборну попались три вещи, осиротело лежащие на столе. Первое, это письмо. Скорее всего, его писал отец, когда думал о последних словах, которые так и не сказал своему сыну при жизни.
Второй вещью была музыкальная шкатулка из чёрного дерева.
А третья вещь, ещё одна чёрная шкатулка, но украшена резными фигурами, сомнительно напоминающие глаза. Скорее всего, в этой шкатулке содержится ключ от запертой залы на подвальном этаже.