Куклы на чердаке
Шрифт:
– Вот, возьми… Это деньги. На первое время. А завтра, если ты все же найдешь в себе силы побыть еще немного в моем обществе, мы пойдем в банк, где ты откроешь свой счет, и я лично переведу тебе туда пятьдесят тысяч евро. Может быть, после этого ты простишь меня. Не отказывайся…
Я с трудом дошла до двери, и меня стошнило желчью… Я чувствовала, как здоровье медленно покидает меня… Смерть Тони – это одно чувство. А предательство его – другое. Я физически не могла его перенести.
– Послушай… Мне надо срочно позвонить… Это очень важно…
– Тебе что, так плохо? Может, вызвать врача?
– Говорю же, мне надо позвонить…
Я достала из кармана записную книжку, которую открывала в последний раз целую жизнь назад, нашла нужный номер и позвонила. Знаками я показала Соне, чтобы она вышла из комнаты. Не хотела, чтобы мой визит в прошлое происходил на глазах свидетеля.
Резкие длинные гудки действовали мне на нервы. Я даже не знала, что скажу этому человеку… просто даже понятия не имела… Но мне хотелось убедиться в том, что меня по-прежнему любят и что мне всегда придут на помощь…
И вот наконец трубку сняли.
– Алло? – произнесла я немного осипшим от волнения голосом. – Фима, это ты?
– Он умер, – ответил мне незнакомый женский голос. – Его убили.
…Когда я очнулась, в доме было полно людей. Я не сразу поняла, где я: в какой стране, в каком городе… Даже декорации дома, в котором я провела последние дни, не произвели на меня особого впечатления… И только Германа, сидевшего на краешке постели, я воспринимала, как близкого и родного человека, хотя бы он не совершил по отношению ко мне подлости…
– Что случилось? Где Соня? И кто все эти люди?
– Начнем с того, что ты потеряла сознание, Соня вызвала доктора, и он сделал тебе укол, после которого ты проспала почти десять часов…
– А где был ты?
– Я никуда не уезжал и все то время, что ты разговаривала с Соней, сидел в своей машине за воротами дома… Я видел, как приехал доктор, и прошел вместе с ним сюда. Я очень боялся за тебя…
– Так кто все эти люди?
– Эксперты-криминалисты… Соню арестовали… И это хорошо, что ты не видела и не слышала этой жуткой сцены… Представляешь, она кричала на весь квартал, что у тебя с этим садовником была связь, что это ты его убила, а потом затолкала в морозильную камеру… Это просто счастье, что тебе было плохо и все это прошло как бы мимо тебя…
Я тотчас вспомнила котлован и закрыла глаза… Да уж, мимо меня…
– Труп этого садовника нашли, представляешь? И никакой он не садовник… Уве Шолль. Безработный. Был любовником Сони… Она отравила его…
– А что будет со мной?
Герман посмотрел на меня как-то странно, потом пожал плечами:
– Думаю, у тебя все будет хорошо…
– А за что Соня его убила?
– Ведется следствие…
– Герман, ты так странно на меня смотришь… У меня что, снова неприятности? Меня высылают из страны или, наоборот, посадят в тюрьму? Здесь, в Германии?
– Если
– Значит, Соня таки успела хоть что-то сделать для меня… Господи, какая же она странная и… опасная… Ты сегодня какой-то не такой, Герман. У меня такое чувство, как будто бы ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить…
– Как ты себя чувствуешь, Наташа?
– Если честно, то отвратительно… Слабость, тошнота… А что?
– Может, поедем ко мне? Или в ресторан, что-нибудь перекусим, съедим капусту, например? – Он улыбнулся, но улыбка вышла искусственной, нервной.
– И меня выпустят из этого дома?
– Думаю, что да… Конечно, с тобой еще будут говорить, задавать тебе вопросы, но пока в доме работает группа экспертов, я думаю, нам лучше посидеть где-нибудь в нейтральном месте.
– Что, Тони нашелся? – Я сказала то, что думала и чего боялась больше всего. – Они его арестовали?
– Поднимайся… Я помогу тебе собраться.
– Что, и вещи с собой брать? Герман, что происходит?
– Ты веришь мне?
– Очень хотелось бы, знаешь ли… так устала, что все вокруг меня врут…
В голове была такая каша, что действительно, наверное, следовало выйти из душной, протопленной спальни и оказаться на свежем воздухе.
Мы снова, как и сутки назад, шли по аллее, и мне казалось, что через пару минут послышится визг тормозов, и мы увидим мчащуюся на машине Соню…
Но за воротами скопилось и без того много машин… Я чувствовала себя как кувшин, из которого вылили всю воду.
– От кофе бы я не отказалась…
Герман помог мне сесть в машину, он был таким заботливым, нежным, но и это тоже почему-то настораживало меня… В машине я вдруг спросила:
– А где мой паспорт?
– Вот, держи… Я же вижу, ты чего-то боишься… Я не собираюсь отбирать у тебя документы и продавать в рабство…
– Извини…
Мы сели за столик того самого ресторана, где познакомились. Герман заказал себе капусту с колбасой, а мне – кофе и яблочный штрудель.
– Хочешь, я расскажу тебе, зачем Соня пригласила тебя в Германию? – неожиданно сказал он.
Я медленно повернула голову.
– Неужели последняя версия… с Тони…
– …не последняя… И знаешь почему? Потому что Соня Бехер вовсе и не Соня Бехер… Ее зовут Рита. И я ее узнал… Как узнал ее и инспектор Крулль, понимаешь? Потому и не спросил документов.
– У нее что, есть фальшивые документы?
– Нет, как раз фальшивых документов-то у нее и нет… Это она перед Розой да перед тобой представлялась Софи Бехер… А перед Розой даже не посчитала нужным проявить осторожность и постоянно говорила ей об Эрвине…
– Но зачем? Подожди, я ничего не понимаю…
– А затем, моя дорогая Наташа, что она не могла допустить, чтобы ты узнала ее настоящую фамилию…
– Герман, не пугай… Надеюсь, что она не Вьюгина? Хотя она представилась моей сестрой… Ее фамилия должна быть все же немецкой… Иначе мюнхенский комиссар вряд ли ее узнал…