Куклы
Шрифт:
Юноша-звездочет хорош собой, размышляла Роза. Этого у него не отнять, и какой-то он очень… легкий, что ли. Эта легкость ощущается в его взгляде, движениях, даже в том, как он постоянно поправляет, видимо, все-таки мешающие ему волосы. Да еще и родинка эта, какая-то младенчески-легкомысленная… Такое существо не запихнешь в рамки, никогда и нигде не удержишь силой. Ветер? Он из тех, кто походит на ветер?
– Откуда вы приехали на острова? – спросила Роза Элиота, решительно вмешавшись в его разговор с Марией. – Вы же не здесь родились, верно?
Ее мелодичный голос заставил Алекса Каэрэ вскинуть голову.
– Не здесь… наверное, - улыбка гостя была полна прелести. – Но приехал, похоже, издалека.
– Вы сами не знаете, где родились и откуда приехали? – Роза спокойно улыбалась в ответ. Ее блестящие черные глаза, умные и внимательные, доброжелательно глядели на странного юношу.
– Не знаю… Это важно? Здесь, на нашей планете. Но разве этого недостаточно? – Элиот изящной рукой описал незаконченный круг, что должно было изображать, по-видимому, «эту планету».
– Наверное, достаточно, - вмешался Алекс, - если вы мыслите исключительно категориями Вселенной. Тогда разделение здешнего мира на государства покажется и впрямь незначительной мелочью. Видимо, привычка? Вы ведь астроном, я правильно расслышал?
Элиот ответил не сразу. Он потупил взгляд, улыбнувшись себе под нос, и задумчиво накрутил на палец конец длинного блестящего локона.
– Я помню Алабесту, - ответил он наконец. – Ниэру, ее столицу. Там меня прозвали «одержимым звездочетом».
Алекс отвернулся, чтобы скрыть насмешливую ухмылку.
– Там я работал при главном Университете… - продолжал Эмиран.
– А потом сел на корабль и приплыл сюда.
– Что же вы здесь забыли? – этот вопрос Каэрэ задал самым любезным тоном, на какой был способен.
– Я долго размышлял над картой в руках, - серьезно отвечал Эмиран. – Обычно я имею дело исключительно с картами звездного неба. Но тут решил из любопытства перелистать земной атлас.
– Нашли что-то интересное?
– Да. Карту страны Южного ветра или Восьми островов, как ее еще называют. Меня поразило, насколько очертания всех восьми напоминают в целом звезду. Столица, Хрустальный город – центр, из которого расходятся в разные стороны лучи остальных семи островов. У вас-то, наверное, не все знают, что живут на земной… вернее, надводной звезде?
– Не скажу, как много среди нас любителей рассматривать атлас, - отвечал Алекс, - но наверняка найдется куда больше любителей поэзии знаменитого Сари Мариато. Так он писал еще пять веков назад: «…и острова, как звездные лучи, даруют свет просторам океана…» Так что не только вы столь наблюдательны.
– Извините, - Элиот снова кротко улыбнулся. – Я совсем не разбираюсь в искусстве.
– А… вот оно как. А я, господин Эмиран, совсем не разбираюсь в точных науках.
Эти двое являли собой странный контраст: свободный в каждом движении улыбчивый блондин, с распахнутым воротничком и мягко льющимися по спине волосами – и напряженный, чопорно застегнутый на все пуговицы брюнет в строгом черном фраке и безупречной прической… с улыбкой, являвшей все оттенки душевных движений, кроме сердечности.
– Астрономия – самая точная наука, какую только можно представить, но и самая высокая поэзия, - серьезно возразил Элиот.
– То, что самая высокая – ничуть не спорю, - любезно отвечал писатель. – Без телескопа не разглядишь.
Элиот вдруг покраснел, глаза его зло блеснули. Мария взволнованно спустила Грегора с колен на пол и поспешила вмешаться в разговор:
– Господин Эмиран совсем недавно здесь, но уже открыл на наблюдаемой с наших земель части неба две новых звезды!
– Верно, - звездочет вновь просиял. – Одну из них я назвал Хрустальной – в честь вашей столицы, а вторую…
– А вторую? – любезно переспросил Алекс.
– Пока что не знаю… Я полагал… Скажи, - неожиданно обратился Элиот к мальчику-кукле, - на какую букву дать название новой звезде?
Мальчик строго посмотрел на астронома, потом перевел изумрудный взгляд на свою леди.
– На букву «М», сударь, - ответил он вежливо.
– Так я и думал, - кивнул Элиот.
Девушка, чуть покраснев, снова взяла куклу на руки… потом опять отпустила.
– Иди, отдохни, малыш, - шепнула она на ухо своему творению. – А мы сейчас… друзья, давайте танцевать?
– Танцы – моя любовь. Танцевать… самое прекрасное, что только может быть… после звезд, - задумчиво, нараспев, проговорил Элиот Эмиран. А потом обвел всех присутствующих ясным взором. – Да, у каждого – своя любовь.
«И своя заноза», - подумал Алекс.
В домике Марии не было большой танцевальной залы, но одна из комнат все-таки могла сгодиться для развлечения дружеской компании. Там Мария задернула шторы… и ненадолго застыла у окна, сжав ладони. Магия… То, что отличало демиан от людей, то, чем была пропитана их сущность. Дар их можно было назвать слабым по сравнению с тем, чем обладали чародеи древности. Магия, вошедшая когда-то в плоть и кровь потомков этих могучих волшебников, была чарующа, легка и неопасна. Мария разжала руки – и с ее пальцев соскользнул целый фейерверк разноцветных огоньков, закружился по маленькой зале, создавая удивительное, нежное освещение. Сержу, мало знакомому с магией, если, конечно, она не исходила от леса, показалось, что дом тихо и незаметно вплыл в иную реальность, полную сказки, загадок, отблесков надежд и водоворота желаний… опасных, быть может.
Крупный зеленый огонек мягко подплыл к Элиоту, словно привлеченный взглядом такого же цвета. Мария улыбалась… она умела, когда нужно, держать себя в руках, но сердце ее учащенно билось. Прекрасная Роза стояла рядом с ней, спокойная, уверенная в себе. Алекс Каэрэ почему-то медлил с приглашением на танец, а Элиот подошел к девушкам… и склонился перед Розой. Мария опустила глаза.
Так она стояла, не поднимая взгляда, не замечая, что мнет в пальцах кончик своего бордового пояса. Она явно не хотела смотреть на изысканное зрелище, которое представлял собой танец грациозной пары – певицы и звездочета. Атласное платье Розы – белый цветочный бутон… она сама как цветок, но не пышный, а строгий, благородный – сейчас не роза, скорее – лилия. И лилия – черная!
– украшает корсаж ее платья. И движется девушка в танце – словно бутон плывет по струям ручья.