Куклы
Шрифт:
Лали удивилась вопросу.
– Ну… наверное. Не знаю, кукол любят все. Я свою очень люблю. А почему вы спрашиваете?
Серж пожал плечами. Если бы он знал.
Лалина, словно прочитав его мысли, улыбнулась несвойственной ей виноватой улыбкой. Сержи понял, что пора прощаться, и в ответ мягко пожал руку девушки.
Глава 6. Великие и божественные
Стены дома, где жила Мария, изнутри и снаружи были перламутровыми, поэтому Сержу всегда казалось, что, заходя к ней в гости, он погружается в глубины причудливой морской раковины. Здесь всегда было свежо, а темно-зеленые, изумрудные, салатовые расцветки штор и мебельной обивки напоминали о морских водорослях.
Мария сегодня была чудо как хороша. Густой красный цвет длинного без рукавов платья с облегающим верхом и пышной юбкой очень шел к темно-каштановым локонам и блестящим вишневым глазам. Она вся сияла как солнышко, озаряя ласковой радостью домик, напоминающий то о море, то о лесе, тронутом полуденным светом.
Из-за ярко-красных пышных оборок робко выглянуло бледное личико.
– Грегор, - звонко сказала Мария. – Поздоровайся с моим другом, господином Сержем Альвари.
Зеленоглазый мальчик с необычайной серьезностью поклонился гостю. Серж быстро к нему склонился и посмотрел в глаза. Немного затуманенные, меланхоличные… кукольные. Они не были пустыми или пугающе-холодными – просто прекрасные драгоценные камни, пусть и ярко сияющие, через которые смотрит на мир живая игрушка. Бирюзовые глаза Летти были совсем другими…
Не зная, как приветствовать куклу, Сержи осторожно пожал тоненькие гладкие пальчики.
– Не правда ли, он прелесть? – голос Марии словно золотился от детского почти восторга. – Лали он тоже очень понравился. Ты встретил Лали? Она вышла от меня только что.
– Да, встретил. Жаль, что она не смогла остаться. А Карина Арабел не прислала тебе поздравление?
– Мы почти не общаемся с Кариной. У нее, мне кажется, совсем нет друзей.
– Арабел… странная семья, - пробормотал Сержи.
– Да нет, - пожала плечами Мария. – Обычная. Но хотя они и вместе все живут, а кажется, будто каждый сам по себе...
– Вот это-то и странно. Впрочем, каждому свое.
Взяв по бокалу вина, они присели на диван и в ожидании остальных принялись болтать о разных пустяках. Маленький Грегор, устроившийся на коленях у Марии, застенчиво перебирал в пальчиках блестящую ленту ее длинного бордового пояса.
Вскоре послышались оживленные голоса гостей. Сардо Милиттэ… Милый, скромный, темные короткие волосы аккуратно зачесаны на косой пробор, крупный перстень на безымянном пальце. И какой-то черный цветок в петлице… Гортензия, что ли? Черная гортензия?
Алекс Каэрэ, подтянутый, сдержанный, во фраке с иголочки… Длинные волосы затянуты в гладкий хвост, только надо лбом наведена пышная волна.
Сардо галантно поцеловал Марии руку, преподнес какую-то прелестную коробочку. Украшение, наверное. Алекс запросто, как другу-мальчишке, пожал девушке ладонь и, что-то тихо ей сказав, протянул подарок. Серж с дивана увидел, что это деревянные часы – изумительная маленькая копия часов самой главной башни города.
Алекс выглядел очень серьезным… он продолжал о чем-то негромко говорить с Марией. А за ним следили черные глаза… большие, выразительные, полуприкрытые длинными ресницами. Прекрасные глаза прекрасной девушки. Да, пожалуй, самой красивой из «золотой четверки» была именно она, словно выточенная гениальным скульптором из белоснежного камня. Тонкая, легкая, она двигалась с пластикой балерины, и туча черных кудрей колыхалась от ее завораживающих движений. Наполнявший комнату устойчивый цветочный запах, казалось, исходил именно от нее – юной красавицы, подобной своему имени. Роза Лейн. Сопрано. Сильный голос, уникальный тембр, чистый и прохладный, который называли «льдистым», неповторимая манера исполнения. Еще одна жемчужина Королевской Академии искусств. Серж эту девушку, в общем-то, знал. И на концертах ее бывал не раз – однажды даже с Альсени. Та вообще была восторженной почитательницей этой дивы… Серж не ведал, как и многие, впрочем, что маленькая копия Розы есть и у композитора Сардо Милиттэ, зовут ее Марсела, и она – кукла.
Конечно, все сейчас хвалили Грегора, поздравляли Марию с удачей, и бедный кукольный мальчик совсем засмущался, стал искать спасения у «своей леди».
– Как ты себя чувствуешь, Грегори? – спросила его на ушко Мария.
Мальчик, кажется, не совсем понял и взглянул на хозяйку с наивным недоумением, а потом почтительно приложился розовыми губками к ее пальцу.
– Ты хочешь еще немного побыть с нами?
– Я хочу того, чего желает моя леди, - мелодично отвечал Грегор.
– Тогда оставайся здесь.
Кукольный ребенок послушно опустил глаза.
Его создательница была счастлива, похвалы ей льстили, поздравления заставляли краснеть от удовольствия… А Серж ощущал себя странно. Ему не нравился этот крошечный рыцарь. Творения кукольников, как часто называли демиан люди, вообще его не впечатляли, но этот маленький обожатель Марии казался каким-то совсем… бездушным? Мария, само собой, так не считала. А Сержу отчего-то стало не по себе. Неужели маленькая Летти так повлияла на него, что теперь всех кукол демиан он будет сравнивать с ней? И всегда в ее пользу. Альсени… только Альсени могла сотворить такое рыжее ясноглазое чудо. Только Альсени…
Но Серж также заметил и то, что Мари как будто немного встревожена. Чего-то ждет? Кого-то? Ах да, кажется, она говорила, что здесь еще будет…
Залился трелью дверной колокольчик. Услужливый Грегор тут же кинулся открывать, но поскольку он не дотягивался до дверной ручки, кто-то из слуг помог ему.
Мария просияла. А Сержи так и уставился на нового гостя во все глаза. Вошедший в гостиную юноша был похож… ни на кого он не был похож. Во-первых, так никто на островах не одевается. Какой-то балахон, серый с искристой зеленой нитью, в вырезе сияет белизной сорочка. Высокие сапоги песочного цвета с коричневой шнуровкой явно не для гостиной, а, скорее, для пешего похода. Он вообще походил бы на странника, пилигрима, если бы не волосы – очень длинные, воздушные, вьющиеся на концах. Они лились золотистыми волнами по его спине, падали на лицо, ничем не стесненные – что было совсем уж несогласно с царившими обычаями. Мужчины никогда не появлялись на людях с распущенными длинными волосами.
Его зовут… как Мария его представила? Элиот… Эмиран… Иностранец, без сомнения. Это заметно даже по оттенку его кожи. Люди и демиане страны Южного Ветра – все белокожи, люди не столь бледны, как их собратья кукольники, но не встретишь у них таких вот лиц – золотисто-теплого оттенка… золото было и в зеленом взгляде Элиота, и в его голосе, когда он заговорил… У него была золотистая родинка на левой щеке. И Сержа нисколько не удивило, когда этот парень представился, как «охотник на звезды», как называли романтичные демиане звездочетов. Попросту говоря – астроном. Не удивился бы, если б даже оказалось, что этот Элиот и сам прилетел с далекой звезды – каким-то он был вопиюще чужим. Но Марию, похоже, ничего не смущало. Напротив. Время от времени она бросала на молодого звездочета такие восхищенные взгляды, что это, наверное, не укрылось не только от Сержа. Тот встревожился за подругу. Она всегда была наивной… прямо как ее нынешняя любимая кукла. Впрочем, подумал Серж, чужие сердечные дела – потемки, влезать в них не просто невежливо, но и бесполезно. Сам он не испытывал ничего подобного, но был уверен, что здесь уже открывается территория, где чужие советы бессмысленны и никчемны – даже если очень верны.
Помнится, мать говорила, что если кто-то до одури жаждет обжечься – остается лишь прикупить средство от ожога. Обжечься… пламя… Можно ли любить вечно колеблющееся опасное пламя? Наверное, еще как можно, и не исключено, что девушки, подобные Марии, влюбляются исключительно в стихии.
…О чем-то таком думала и Роза Лейн, наблюдая, как присоединившийся к их компании Элиот Эмиран наливает себе в бокал золотого вина, красиво отпивает глоток, беспечно отвечает на вопросы новых знакомых...