Кукольная королева
Шрифт:
Этот свет…
Зелёное сияние, вновь вспыхнувшее за воротами, очертило тень дэя на холодной росистой траве, точно отвечая её мыслям.
— Арон! — не выдержав, в панике выкрикнула Таша.
Он уже волок мальчишку к домику — и вдруг, вздрогнув, замер. Медленно повернул голову.
Что-то спросил у пустоты за своей спиной.
— Арон!
Дэй
Вернее, то имя, что он произнёс.
— Лоура?..
— АРОН!
Таша уже почти визжала.
Руки дэя разжались, казалось, сами по себе.
Бесчувственный Джеми кулем упал наземь. Перешагнув через мальчишку, валяющегося у его ног, Арон сделал шаг вперёд.
Положил ладонь на засов.
— Демоны!!!
Скинутая через голову рубашка полетела в дальний угол.
…«и ещё одна, самая сильная, для поры защищать себя»…
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, в отчаянии думала Таша, рывком стягивая штаны. Я должна их защитить. Должна.
И их, и себя.
Проснись, кем бы ты ни была…
Три удара сердца. Пара мгновений, в которые два облика проходят друг сквозь друга. Никаких судорог и воя, никаких жутких метаморфоз, трещащих костей или бурлящих под кожей мышц: просто лёгкая перламутровая дымка, которая окутывает человека — и из которой появляется зверь.
Раз, два…
Три.
На один страшный миг, пока Таша не осознала, что предметы вокруг слишком маленькие для кошки, ей казалось, что у неё ничего не вышло.
А затем стригнула воздух острыми ушами, шевельнула длинным хвостом, ощутила, как перекатываются мускулы под бархатистой светлой шкурой — и, торжествующе царапнув деревянный пол когтями белой горной львицы, со всех лап рванула вперёд.
Свершилось!..
Она бежала туда, где уже распахивались створки ворот, ждавшие, когда их толкнут навстречу мертвенному сиянию. Быстрее, быстрее: к фигуре виспа, шевелившейся в овале света, размытой меж реальным и призрачным, меж небом и землёй, с изумрудным огнём, сияющим в лодочкой сложенных ладонях — так похожей на человеческую.
К Арону, ведомому голосом, слышным ему одному.
На миг Таша увидела его взгляд — в котором мешались нежность и страсть, и мольба, и восхитительный, какой-то благоговейный трепет.
На миг увидела его лицо — просветлевшее, улыбчивое, такое доверчивое…
И с рычанием, клокочущим в глубине горла, прыгнула вперёд: между Ароном и существом, притворившимся тем, кем быть не могло.
Он мой, тварь!
Арон за её спиной осел на землю, глядя в никуда.
Таша смотрела на тварь, застывшую в замешательстве. Смотрела, утробно рыча, чувствуя, как собственническая ярость хищника захлёстывает почти с головой.
Не отдам, рычала львица. Мой, не отдам!
Грань, твердила Таша. Грань между собой и зверем. Не растворяться в этой ярости, не растворяться в животном…
Пусть даже сейчас это тяжелее, чем когда-либо.
Тварь отступила, нет — отплыла назад. Свет в её ладонях померк до искры в левой руке: так, что Таше вдруг стали видны полупризрачные черты, длинное платье и волосы цвета ночного неба.
Безумно знакомые.
— Малыш, ну всё, — в голосе словно блеснули знакомые тёплые лучики. — Пошалила и хватит.
Таша замерла.
Глазами львицы ошеломлённо уставилась на женщину, застывшую в зарослях пушицы.
Нет. Этого не может быть. Это не она.
Это не…
— Малыш, как ты можешь рычать на маму?
Сознание обволакивало ласковой паутиной.
Мама. Живая. Здесь, прямо перед ней. И сходство было пронзительным до боли: даже запах тот же.
Как? Какие силы могли вернуть её? Таша сама видела тело, сама копала могилу, сама…
…это висп, Таша! Висп, нежить, болотная тварь!
— Таша, хватит, а то обижусь!
Уши помимо воли виновато прижались к голове.
Что это она, правда? Всё хорошо, мама жива, то был только кошмар…
…это! Не! Твоя! Мать!
Голос разума едва пробивался сквозь тёплые убаюкивающие шёпотки.
Таша пыталась вновь оскалиться. Тщетно. Она не могла навредить матери. Не могла бороться с тем, что стремительно усыпляло её сознание.
Зато зверь внутри неё — мог.
Зверь, бешенство которого она чувствовала даже сейчас.
— Таша…
Чарующие вкрадчивые щупальца тянули за кромку здравомыслия.
У неё оставались доли секунды, длившейся вечность.
Отпустить разум. Довериться инстинктам. Без страха, без предрассудков, без знаний.