Кукольник
Шрифт:
– Всем петь псалмы, пока я не вернусь! – услышали землекопы под конец долгой и нудной речи, сводящейся к подробному описанию мук, ждущих их после смерти, если попойки продолжатся с той же периодичностью.
– Вы куда, отче? – раздались встревоженные голоса.
– Хочу отдохнуть от вас, олухи!
– Где?
– Среди тех, кому больше не суждено совершать греховные поступки.
– И на сколько затянется отдых?
– Не задавайте глупых вопросов. На сколько надо, на столько и затянется. В вашем
Однако не успел падре Антонио толком насладиться покоем, скрашенным шумом легкого ветерка, щебетом птиц и журчанием воды, как со стороны леса донесся топот копыт. Обернувшись на звук, он заметил вдали всадника, мчащегося во весь опор в сторону кладбища. Несложно было догадаться, что с ним приключилась какая-то беда, поскольку мало кто отправлялся странствовать по свету без снаряжения.
– Доброе утро, отче! – выкрикнул Октавио, резко дернув поводья на себя. – И не лень вам сюда приходить в такую рань?
– К твоему сведению, сейчас почти полдень, – ответил падре Антонио, сначала уставившись на рукоятки пистолетов, выглядывающие из покрытых пылью сапог, и потом переведя взгляд на остроконечный нос куклы, нацеленный прямо ему в лицо.
Уж кого-кого, а осиротевшего артиста он явно не ожидал сегодня увидеть. Ведь тот четко дал понять, что не намерен здесь оставаться.
– Извините! Совсем потерял счет времени!
– Советую успокоиться и рассказать, почему ты вдруг решил вернуться.
– Даже не спрашивайте. В двух словах не объяснить.
– И все же.
– Нас с лошадью в глухой чаще леса чуть не загрызли волки. Пришлось срочно бросить повозку и скакать в обратном направлении. Хорошо хоть их вожака удалось пристрелить, не то бы мы оказались разорваны на тысячу мелких кусочков. Теперь мне нужно как-то заполучить повозку обратно. Вы можете выделить в мое распоряжение людей, чтобы они сопроводили меня к тому злосчастному месту?
– Разумеется, могу. Только откуда взялось это длинноносое исчадие ада? От него аж в дрожь бросает.
– После того как волки отстали, – продолжил Октавио, – на пути возникла поляна с высоким дубом, возле которого стояла ветхая лачуга, принадлежащая знахарке по имени Эбигейл, что снабжает жителей вашей деревушки целебными снадобьями.
– Постой! – напрягся падре Антонио. – Ты часом ничего не путаешь?
– О чем вы?
– О знахарке и целебных снадобьях, конечно. Едва ли у подобных нечестивцев, попирающих церковные законы, получилось бы развести тут бурную деятельность без моего ведома.
– Хотите сказать, что Эбигейл мне просто привиделась?
– Да.
– Но именно она подарила куклу! И еще кабанов прогнала, чьи клыки сверкали в лунном свете!
– Чушь собачья! Не жила в наших краях никакая Эбигейл. И про твою поляну с дубом я никогда слыхом не слыхивал.
– Тогда откуда взялась кукла?
– Выбрось ее от греха подальше на помойку. После чего забудь все случившееся как страшный сон.
– Пожалуй, я ее где-нибудь закопаю, – нахмурил брови Октавио, внезапно испытав по отношению к подарку страх.
– Отличная идея! – согласился падре Антонио, осенив себя крестным знамением. – И перед отъездом предлагаю помолиться во славу Божию.
– Непременно, отче! Заодно прошу меня исповедовать.
– С большим удовольствием!
– Да и причаститься тоже не помешает. Иначе силы зла так и будут виться рядом.
– Стремления, достойные уважения! Идемте!
Заприметив в дверном проеме два нечетких человеческих силуэта, освещенных сзади яркими лучами солнца, заскучавшие землекопы тотчас повскакивали со скамеек, выстроились напротив алтаря и дружно затянули псалом, тем самым вызвав на лице Октавио улыбку.
– Хитрецы, – прокомментировал он действия провинившихся прихожан.
– Лодыри, – заворчал падре Антонио, смерив всех пристальным взглядом.
– Мы лишь на секунду присели отдохнуть, – начал оправдываться один из землекопов.
– Замолчи и послушай, что я скажу, – прервал неуверенный лепет строгий голос. – Для вас есть работенка. Немедленно пройдитесь по деревне, найдите наиболее выносливых и крепких парней, вооружитесь вместе с ними чем-нибудь колющим, а потом возвращайтесь назад. Нужно помочь нашему артисту отыскать в лесу повозку.
– Зачем он ее бросил? – переспросил другой землекоп.
– На него напали волки, дурья твоя башка, которых вы должны были давно извести.
– Так мы их и извели полгода назад. Никого не осталось. Даже волчат.
– Видать, новая стая сюда забрела, поэтому действуйте крайне осторожно.
– Поняли! – грянул хор радостных голосов. – Разрешите идти?
– Идите! Однако вечер мне хочется скоротать под песнопение.
– Проклятье! Кто только сочиняет эти дурацкие псалмы? Вот найти бы, да нос расквасить.
– Не смейте богохульствовать в храме! За такое святотатство увеличиваю наказание еще на один день.
– Смилуйтесь, отче!
– И не подумаю! Все делается ради спасения ваших заблудших душ.
Во второй половине дня отряд, насчитывающий порядка десяти человек, пересек лесную опушку и, подняв страшный ор, чтобы напугать волков, углубился в лес. Помимо вил и кольев, являющихся не ахти каким оружием против свирепых хищников, отобранные землекопами смельчаки прихватили с собой три кавалерийские сабли, покрытые толстым налетом ржавчины от длительного нахождения в ножнах, а также два оснащенных фитильными замками стареньких мушкета.