Кульбиты на шпильках
Шрифт:
Салон красоты для женщины – это оазис, где она может не только почистить перышки, но и прийти в себя, расслабиться, восстановить эмоции, увидев себя красивую и любимую в зеркале. Я решила полностью сменить свой имидж. Попросила подстричь меня коротко-коротко, под ежика. Потом сделала массаж лица и красивый макияж, шикарный маникюр и педикюр…
И, страшно довольная собой и своим новым образом, продолжила прогулку по Сиднею. Зашла в кондитерскую, накупила шоколадных орешков макадамия, которые очень полюбила еще с предыдущих визитов в Австралию, – натрескалась их вволю. А вернувшись домой, отправилась париться в баню… И уже после всего этого на все, да и на себя в том числе, смотрела уже совсем другими глазами. От души пообедала и только после этого позвонила маме. Понимая, что
– Да все нормально, мамуль, ты не переживай. Я справлюсь.
И мы еще отпразднуем мою победу. Вот увидишь!
Только после этого мама рассказала мне, что она звонила Смирнову, страшно ругалась, заявив, что никому не позволит обижать дочь, что всех «убьет»!.. А потом вдруг начала меня успокаивать, говоря, что «главное даже не медали, а чтоб со здоровьем все было в порядке, чтобы я душу себе не рвала и чтобы коленочки зажили…».
И только после этих слов я вспомнила, что даже не пыталась лечить свои разбитые колени! А ведь в олимпийской деревне был медцентр. Я отправилась туда, и нос к носу столкнулась с нашими теннисистами Женей Кафельниковым и Маратом Сафиным…
– Свет, ты молодец! Выглядишь – супер! Не сдавайся! Покажи им завтра, где раки зимуют!.. Мы будем за тебя болеть… – сказали они и пропустили перед собой в кабинет к врачу.
Как же я благодарна всем, кто помог мне в тот день справиться с негативными эмоциями. О том, что накануне произошло, я уже больше не вспоминала. И хотя уже не была той Хоркиной, какой выходила на помост накануне, я была еще злее и еще увереннее в себе. Я была готова к предстоящим финальным соревнованиям в прыжке и брусьям.
А утром, на завтраке, ко мне подсела тренер нашей гимнастки Лены Замолодчиковой и стала интересоваться, как я себя чувствую, не болят ли у меня колени.
– К чему это вы клоните? – переспросила ее я.
– Ну, ты же понимаешь, финал в опорном прыжке – дело серьезное, а у тебя травма. Сможешь ли ты как следует прыгнуть?
– Смогу…
– Уверена?
– Абсолютно.
– А может, лучше Лена тебя подстрахует, она все-таки в Китае стала чемпионкой мира на опорном прыжке…
– Но ведь я завоевала право на финал, а Лена в финал не попала! Значит, прыгать в финале буду я. И дайте мне спокойно позавтракать… – сказала я, давая понять, что разговор закончен.
На самом деле, в стартовых протоколах финалисток в опорном прыжке значилась фамилия Хоркиной. Так и должно было быть, поскольку шестерки лучших, оспаривающих награды на отдельных снарядах, формируются на основании результатов предварительного этапа.
Когда мы сели в автобус, чтобы ехать в спортивный комплекс, я заметила в нем и Лену, и ее тренера, они тоже поехали в зал, хотя прекрасно знали, что состязаний у них сегодня нет. В раздевалке тренер снова подсела ко мне:
– Света, ты ведь не выиграешь, а России нужны золотые медали…
И вдруг предложила:
– Света, если мы выигрываем, все призовые, а призовые немаленькие – 50 тысяч – будем делить пополам!..
И вот тут в моей душе проскочила тень сомнения. Я была абсолютно не настроена дарить свой шанс кому-либо. Но все-таки после этого предложения задумалась, поскольку в наши прения вмешалась простая математика: половина призовых от «золота» была равна полным призовым от «серебра». «Ну, останусь я без призовой медали (их у меня и так уже было предостаточно). Зато я получу не меньшую материальную компенсацию за весь тот труд, который я вложила на пути к Олимпиаде, все те лишения и невзгоды, которым подвергала себя на протяжении четырех лет…» Сомнения вкрались, но решения я все еще не приняла. И пошла в зал на разминку, прихватив еще и купальник, в котором собиралась выходить на состязания в прыжке…
Лена Замолодчикова тоже вышла на разминку, показывая мне, как она великолепно готова. Начался жесткий психологический прессинг на меня. Потом они еще несколько раз подходили ко мне и клянчили: мол, я могу претендовать лишь на «бронзу», а у Лены есть шанс… «У нее – шанс… А что же она не воспользовалась им на предварительном этапе?» – думала я. И где гарантии, что она выиграет, ведь путевку в финал на предварительном этапе она не завоевала. Значит, я тоже вполне могу претендовать на «золото», особенно после того, как меня «обидели». Я имела шанс реабилитироваться именно в этом виде программы. И я снова и снова говорила на разминке Лене и ее тренеру, что не могу отдать им этот прыжок, что не могу отказаться от такого шанса. Тем более что я заработала эту путевку в честной борьбе.
Но я не видела, что обрабатывая меня, давили и на моего тренера. Не выдержав, Борис Васильевич подошел ко мне и сказал мне:
– Свет, ну отдай ты им прыжок! – И я подумала, что, наверное, ему виднее… Ну ладно, пусть Ленка поборется за «золото». Видите, какая я добрая… А с другой стороны, если анализировать ход борьбы в финале, то и я вполне могла бы быть с еще одной золотой медалью.
В прессе потом написали: «Когда наступило время финалов, организаторам пришлось внести в протокол коррективу: незадолго до их начала место Хоркиной в них заняла Замолодчикова. Замена на соотечественницу разрешается. Но сидящим на трибуне оставалось только гадать, почему российская команда прибегла к такому маневру. То ли Хоркина так разобиделась на австралийского коня, что больше не захотела иметь с ним дела, то ли пожертвовала финальной вакансией для чемпионки мира 1999 года как раз в опорном прыжке?» Но люди искушенные в спорте понимали, что такие «подарки» на спортивном ристалище добровольно никому не делаются. В спорте незыблем принцип – борись и завоевывай себе право на финал – слишком уж высоки ставки, слишком много сил затрачено на пути к олимпийской высоте. Некоторую ясность внес Борис Васильевич, дав тогда интервью для российской прессы. Он говорил, что у меня сильно болит колено, которое я ушибла при выполнении этого злополучного прыжка через укороченного коня, во время борьбы за абсолютное первенство. Кроме того, Пилкин заявил, что он уговорил меня не прыгать, хотя у нас и есть в арсенале новый интересный прыжок и мы можем претендовать с ним на высокие места на пьедестале. Но, поскольку вмешалась травма, решили перестраховаться, ведь стране нужна именно медаль высшей пробы.
По жребию первой прыгала испанка Эстер Мойя, имевшая в предварительных состязаниях наивысший балл в этом виде программы. И сразу же сделала заявку на победу, получив самую высокую оценку за этот вечер – 9,762. Но на второй попытке, видимо, сдали нервы, и ее Мойя смазала. Вслед за ней прыгала чемпионка олимпийских игр в Атланте в этом виде программы Симона Аманар. И снова нервы – она с трудом устояла на ногах. Замолодчикова же серьезных помарок избежала, и набрала 9,731, который и позволил ей стать победительницей этого дня. А ведь показала ровно столько же, сколько у меня было в предварительных соревнованиях, и тогда мой результат был третьим. Впереди меня тогда стояла румынка Андреа Радукан. Она вполне могла претендовать на победу. И вроде бы хорошо она прыгала, да 0,038 балла ей не хватило до победы, и она стала второй. Так что и я вполне могла выиграть, ведь накал борьбы в состязаниях меня из колеи вряд ли бы выбил. Да что уж там – прыжок отдала. Лена получила золотую медаль. Я тогда не думала ни о чем личном, болела за нее и была очень рада за ее победу. За нашу победу! Воодушевленная этой победой, я пошла готовиться к брусьям.
Вдруг раздался звонок мобильного телефона – это была Юлька, моя сестра. Она только что приехала в составе белгородской делегации в Сидней. А мне до выхода на помост для разминки оставалось буквально десять минут. Она сказала мне: «Света, я здесь, около зала». Я все бросила и помчалась к ней. Мы обнялись, всплакнули, конечно… Юлька быстрее приходит в себя, уверенно хлопает меня по плечу и говорит: «Ну, Светка, а теперь давай! Сделай их всех!..» Я сказала: «Иди на трибуну и будь со мной мысленно рядом…». А сама, воодушевленная присутствием рядом родного человека и возбужденная, поспешила на помост, молясь и благодаря Всевышнего: «Господи, спасибо тебе, как же вовремя ты прислал мне в поддержку мою сестренку!..» Ведь Юлька тут же подняла мое настроение, – мне ведь так не хватало рядом близкого человека! Эта моя победа стала и ее победой одновременно.