Кулинар
Шрифт:
Чинарский закурил, обдумывая ситуацию. Соваться во двор было небезопасно. Этот франт мог его увидеть через окно и узнать. Входить в подъезд тоже не было никакого резона. Ему уже не удастся нагнать парня.
Чинарский решил обойти двор с другой стороны и затаиться как можно дальше от подъезда, куда вошел очкарик. Он прошелся мимо примыкавшего к «сталинке» шестиэтажного дома, обогнул его и, не входя во двор, замер у стены. Зазеленевшие кроны тополей скрывали часть двора, детскую площадку и дальнюю, упиравшуюся в забор институтского общежития стену «сталинки»,
Прошло около часа, прежде чем скучающий Чинарский увидел выходящего из дома парня в бежевом плаще. Чинарский пробежал вдоль стены шестиэтажки в обратном направлении и на всякий случай спрятался за киоском возле угловой булочной.
Очкарик не показался.
Тогда Чинарский решил, что тот направился в другую сторону, и поспешил к «сталинке».
Метрах в пятидесяти он увидел спину очкарика. Тот шел быстро, не оглядываясь.
Чинарский, не форсируя событий, двинулся следом. Парень дошел до следующей улицы и тормознул машину. Чинарский выскочил на дорогу, отчаянно «голосуя». Он успел запомнить номер «шестерки», куда сел очкарик, но поймать еще одну машину ему так и не удалось. Когда горчичного цвета «шестерка» исчезла из вида, Чинарский все еще стоял, вытянув руку, у бордюра.
Через несколько секунд, так и не сумев дождаться никакой тачки, он понял, что окончательно потерял своего клиента. Внутри стало скверно, будто он проглотил скорпиона, а тот царапал стенки желудка кривым ядовитым хвостом. Нужно было срочно искать противоядие.
Чинарский поднялся по ступеням в булочную, где купил пару бутылок своей любимой «девятки», и вернулся во двор дома, из которого вышел очкарик. Там он сел на старую деревянную скамейку под высоким раскидистым тополем, росшим прямо напротив нужного подъезда, откупорил одну бутылку и двумя глотками ополовинил ее. Ему немного полегчало. Сделав еще пару маленьких глотков, он поставил бутылку на сиденье и достал сигареты. Нужно было подумать, что предпринимать дальше.
Можно было попробовать найти водителя горчичной «шестерки» и выяснить, куда он отвез своего клиента, но для этого пришлось бы воспользоваться прежними знакомствами в ментовке, а там не все к нему относились, мягко говоря, доброжелательно. И потом, даже если он найдет водилу, а тот захочет сообщить ему, где он высадил своего пассажира, то не факт, что это поможет в розыске. Очкарик мог отправиться куда-нибудь в магазин, в кино или еще черт знает куда. Проще было бы дождаться каких-нибудь соседей здесь, расспросить их и выяснить, не живет ли объект его поиска прямо здесь. А потому Чинарский остался спокойно сидеть в тени тополя, потягивая пивко.
Ждать он умел. За годы работы в милиции он многому научился, в том числе и ожиданию. А уж если в кармане шуршали несколько купюр и пачка сигарет, а рядом было любимое пиво, то этот процесс и ожиданием назвать было нельзя. Так, времяпрепровождением.
Но на этот раз и ждать долго не пришлось. Только он успел выкурить сигарету и покончить с первой бутылкой пива, как дверь подъезда распахнулась и на крыльце появился худой длинный мужик в майке, тренировочных штанах, рваных тапочках на босу ногу и зажатой в зубах сигаретой без фильтра. Чинарскому даже вставать не пришлось, мужик сам подсел к нему на скамейку. От него несло перегаром.
Чинарский протянул ему спички.
– У меня зажигалка, – сказал мужик и трясущейся рукой выудил ее из заднего кармана штанов.
– Может, пивка? – предложил Чинарский.
Он откупорил бутылку и протянул мужику. Вскинув на Чинарского удивленный и благодарный взгляд, тот взял пиво и припал к горлышку. После такой любезности можно было не сомневаться, что мужик выложит Чинарскому все, что знает о жителях подъезда. А также о жильцах домов близлежащих.
Ополовинив бутылку, мужик вопросительно посмотрел на своего нежданного благодетеля.
– Пей, сегодня я выиграл в лотерею, – усмехнулся Чинарский.
После того как бутылка опустела, они познакомились. Мужика звали Мишей. Чтобы еще больше развязать ему язык, да и самому промочить горло, Чинарский предложил взять еще и вытащил деньги. Миша, схватив полтинник, с готовностью согласился сгонять в магазин. Решив, что в тапочках и в майке он далеко не убежит, Чинарский согласился. Вскоре Миша вернулся, не заставив его даже начать волноваться. Не дожидаясь, пока тот окончательно опьянеет, Чинарский завел разговор о своем клиенте. Он подробно обрисовал его Мише и спросил, в какой квартире тот живет.
– Он вообще здесь не живет. – Миша покачал головой.
– Откуда ты знаешь? – В желудке Чинарского снова заскрябал скорпион.
– А я здесь всех знаю, – ответил Миша. – Слесарничаю помаленьку. Да и вообще, на все руки от скуки, – оскалил он редкие желтые зубы.
Чинарский уже пожалел, что так расщедрился, но Миша после некоторого молчания снова заговорил:
– Жить-то он здесь не живет, – протянул он, – это правда, а вот ходить сюда ходит.
– И часто он сюда ходит? – Чинарский глотнул пива и закурил, предложив сигарету Мише.
– Не, не часто, – прикурив от своей зажигалки, покачал тот головой. – То есть когда как. Бывает, раза два в неделю захаживает, а то – раз в месяц.
– Знаешь, к кому он ходит?
– А как же не знать, – с горделивым пренебрежением процедил Миша. – На третий этаж, к Марье Митрофановне, в сорок четвертую квартиру.
– В сорок четвертую… – задумчиво протянул Чинарский, медленно кивая.
– В сорок четвертую, – еще раз повторил Миша.
– Он что же, Марье Митрофановне сын, что ли?
– Не, не сын. – Миша не забывал прикладываться к бутылке. – Какой-то дальний родственник. Своих-то детей у Митрофановны нет. Я ей как-то сифон менял, она и рассказала.
– А зовут-то этого родственника как?
– Сашенькой его все время называет. Александр, значит.
– Еще что-нибудь об этом Александре знаешь?
– Чего еще-то? – Миша уже прилично захмелел.
– Где живет, работает?
– Не, не знаю. Но одевается всегда прилично. Пальто не пальто, штаны не штаны!