Кулинар
Шрифт:
Старшина удивленно взглянул на охранника.
– Да врет он все, – заорал охранник, – это он меня…
– Товарищ старшина, – терпеливо произнес Чинарский, – ну сами посудите: зачем мне нужно было его спускать с лестницы, как он выражается, да еще нос разбивать? Да и не смог бы я этого сделать. Вы на него посмотрите и на меня. Да он бы меня в бараний рог скрутил!
Действительно, Чинарский выглядел не лучшим образом – и в смысле одежды, и в смысле физическом.
– Ну-ка дыхни, – поманил старшина Чинарского.
Банка
– Свидетели есть? – Теперь старшина глядел на охранника.
– Вот он видел, – показал тот на своего приятеля.
– Он не видел, товарищ старшина, – покачал головой Чинарский. – Когда я вошел, он стоял в зале, это все могут подтвердить.
– Видел или нет? – Старшина посмотрел на второго охранника.
Тот собирался сказать, что видел, но что конкретно «видел», не знал. Не успел договориться с товарищем. Поэтому он открыл рот и замер, как снулая рыба.
– Алло. – Старшина все это время набирал номер на телефонном аппарате, стоявшем на столе.
Наконец ему ответили, и он, назвав пароль, продиктовал в трубку данные паспорта Чинарского.
– Так видел или нет? – Старшина снова посмотрел на второго охранника.
– Видел, – выдавил тот из себя.
– Что? – Старшина уже понял, что дело здесь тухлое, и теперь пытался спустить его на тормозах.
– Видел… как Витька вставал… нос у него был разбит. Не сам же он себе его разбил…
– Как гражданин Чинарский Сергей Иванович бил твоего Витьку, ты видел? – настаивал старшина.
– Нет, этого не видел, – покачал головой охранник, – но ведь нос…
– Я же вам говорю, товарищ старшина: он оступился и упал с лестницы, – снова встрял Чинарский, уловив подходящий момент. – Пока катился вниз, и нос себе расквасил, – ухмыльнувшись про себя, добавил он.
– Заявление писать будете? – Старшина перевел взгляд на Витьку. – Только предупреждаю: без свидетелей, а как я понимаю, никто ваши слова подтвердить не может, это гиблое дело. Получается, что вы сами упали и разбили себе нос.
– Скотина! – заорал Витька и кинулся на Чинарского.
Сержант вскочил и преградил ему дорогу.
– Вот видите, товарищ старшина, – показал на взбесившегося охранника Чинарский. – Так недолго и шею сломать, не то что нос.
– Вас никто не спрашивает, гражданин Чинарский, – осадил его старшина. – А ты, друг, если не хочешь в отделение за хулиганство, лучше стой спокойно. Да, слушаю, – сказал он в трубку, которую прижимал к уху. – Хорошо, спасибо.
Он положил руку на паспорт Чинарского и придвинул его к краю стола:
– Можете быть свободны.
Глава XX
Чинарский не заставил себя ждать, быстро схватил паспорт и, махнув на прощанье Виктору, вышел из ресторана.
У входа в «Мандарин» притулился милицейский «УАЗ», за
Начало смеркаться. Осмотревшись по сторонам, Чинарский решил, что его новый приятель «сделал ноги», когда подкатила милиция. Вздохнув, он снова направился в сторону проспекта. Из-за угла дома ему навстречу вырулил Антонов.
– Я уж думал – тебя заластали, – с неподдельной тревогой сказал он.
– Поэтому и смылся, – с иронией заметил Чинарский.
– Ладно, Серж, без обиды. – Антонов хлопнул его ладонью по плечу. – Чем бы я тебе помог?
– Ничем. – Чинарский двинулся дальше.
– Вот именно – ничем, – подтвердил Антонов, шаркая следом. – Куда теперь? – догнал он Чинарского.
– Сейчас узнаешь.
Они прошли «Елочками», оставив в стороне редакцию «Столицы провинции», и спустились к набережной. Здесь находился еще один ресторан с национальной кухней. Вернее, даже не ресторан, а кафе «Японский стиль». Его наружное оформление выглядело победнее «Мандарина». На фасаде, над совершенно плоским и невыразительным входом подсвечивалась стилизованная под японские иероглифы вывеска.
На этот раз обошлось без эксцессов. Чинарский несколько раз бывал здесь, когда случались деньги в кармане, и на его непрезентабельное одеяние никто не обратил внимания. Обслуга и охрана к нему уже привыкли.
Все в этом кафе было каким-то игрушечным или ненастоящим. Хоть пол и был застелен приобретенными в центральном магазине «Ковры» циновками, но столики были обыкновенными – деревянными на тонких хромированных ножках; саке шла из Кореи; происхождение суши установить было сложно; официантки в национальных японских кимоно были явно обрусевшими кореянками. Чинарский не удивился бы, если бы узнал, что шеф-повар не имеет никакого отношения к Стране восходящего солнца.
Оставив Антонова у суши-бара, Чинарский двинулся в глубь помещения. Он самостоятельно нашел кухню, и его никто даже не попытался остановить. На кухне Чинарский был впервые, но быстро сориентировался. Она почти ничем не отличалась от кухни «Мандарина».
Когда он поинтересовался, где найти шеф-повара, ему показали на тетку, носившую явно шестьдесят четвертый размер одежды, на слоновьих ногах. У нее была короткая стрижка, совершенно не вязавшаяся с большим толстощеким лицом, и широкие черные брови.
Флегматично улыбнувшись Чинарскому, она долго вынюхивала пакет с осколком в ответ на его вопрос. Чинарский понял, что ни черта она не знает про мантауру.
На стенах мексиканского ресторана с незатейливым названием «Текила» были развешаны грубые цветастые пончо и широкополые мексиканские (а какие же еще?) шляпы. С поваром тут тоже удалось поговорить без особых проблем. Но он вообще оказался русским.
– Нет, не знаю, – покачал он головой, когда Чинарский спросил про мантауру.