Кулинарная книга каннибала

Бальмаседа Карлос

Брат Бернардо родился в Мар-дель-Плате, окончил семинарию в Ла-Плате и после рукоположения вернулся в курортный город, чтобы служить в его самых скромных кварталах. Со временем удача улыбнулась ему — его перевели с окраин в собор Святого Павла и Сесилии, где он продолжал проповедовать Евангелие столь любимым в народе пастырским боговдохновенным стилем.

К пастору шли мужчины и женщины, претерпевшие лишения от военной власти, терзавшей страну во время диктатуры генерала Хуана Карлоса Онгании. [33] От тирана бежали не только ученые, университетские преподаватели, художники и артисты — сотни обвиненных в религиозном язычестве и развратной морали попадали в сети инквизиторов. Постыдный случай произошел с любимой народом поварихой Флоренсией Гайастеги, больше известной в Мар-дель-Плате как Золотая Басконка, создательницей лучших соусов и ароматных кушаний, какие только помнят в курортном городе. Басконка имела божественный дар: она выросла в приюте «Унсуэ», поскольку ее родители умерли при непонятных обстоятельствах, когда ей не исполнилось еще и четырех лет, и о ее образовании позаботились сестры ордена францисканских миссионеров Марии. Очень скоро Флоренсия открыла для себя огромную кухню величественного дома, где росла вместе с другими тремястами воспитанницами, и ее способности были благословлены сестрой-настоятельницей, позволявшей

ей проводить по несколько часов в день среди кастрюль, сковородок и грубых запахов нехитрой гастрономии, которую практиковали поварихи из «Унсуэ». Ее умения превратились в благородное ремесло, и в 1944 году, когда ей исполнилось восемнадцать лет, возраст, в который она должна была покинуть сиротский дом и начать жить своей собственной жизнью, она получила выгодное предложение поработать помощником шеф-повара в «Гранд Отель Ногаро», стоявшем в нескольких метрах от прекрасной Бристольской бухты. Изысканный отель часто посещали состоятельные жители столицы и других уголков страны, так что Басконка быстро заработала себе славу специалиста по вкусовым и консервирующим добавкам, сиропам, подсластителям, маринадам и приправам, бесподобное чутье позволяло ей точно угадывать и предсказывать вкус и аромат будущего блюда. О ее превосходных познаниях осталось немного сведений, поскольку распущенное варварство режима генерала Онгании в полной мере сказалось и на ее судьбе — ей пришлось бежать из города в неизвестном направлении. Разве ее излюбленного блюда «Кальмары в белом вине с травами и имбирем» не достаточно, чтобы причислить ее к числу самых искусных поваров прошлого столетия? Очищенные кальмары, сливки, бокал белого вина, маленькие веточки сельдерея, порезанный и тушенный в масле лук, индийский шафран, веточки тимьяна и карри асам. Блюдо до сих пор готовят в некоторых портовых закусочных Мар-дель-Платы, хотя далеко не многие знатоки от гастрономии помнят сейчас об этом виртуозном сокровище кулинарного искусства. Летом 1945 года Басконка познакомилась с Эрнесто Геварой де ла Серной, который поселился в отеле со своими родителями и братьями, чтобы провести здесь летние каникулы. Флоренсия вся светилась, словно лампада, она была изящна, чрезвычайно привлекательна — черные вьющиеся волосы, большие глаза; ее искусный салат из мидий с грибами, а также грибы из приморской сьерры покорили будущего Че Гевару, который без всякой раскачки пленился прелестями девушки. Он пригласил ее в кино, потом прогуляться по Рамбле и побережью, они подружились, и вместе, взявшись за руки и громко смеясь, приняли участие в демонстрации, организованной студентами против кандидатуры генерала Перона на пост президента страны. Они смешались с членами Студенческой федерации, которые дрались с конной полицией, и, уворачиваясь от лошадей, бросились в море и только к ночи, мокрые и счастливые, вернулись в отель. Когда каникулы у Эрнесто закончились, он уехал, и никто не знает, встречался ли он потом когда-либо с Флоренсией, однако известно, что они долго переписывались. Письма и открытки, которые время от времени он писал, приходили в отель с разных концов Америки, пока на Кубе не победила революция и фигура Че не завоевала сердца людей, а имя не превратилось в непобедимую, не знающую границ легенду. Но когда в 1966 году к власти пришли военные, стало ясно, что злейшими врагами диктатуры являются коммунисты. Басконка пострадала от преследований и доносов, какой-то любитель совать нос в чужие дела выкрал у нее несколько писем Че и отнес в полицию, ее без всякого ордера арестовали, продержали несколько месяцев за решеткой в комиссариате центрального района города. Ее освободили незадолго до рождества 1967 года, сестры-миссионерки добились освобождения своей старой воспитанницы, но от Флоренсии остались лишь кожа да кости. Коротко, почти под ноль остриженные волосы, потухшие от издевательств глаза, дрожащие руки, потрескавшиеся губы. Она уехала из Мар-дель-Платы в Буэнос-Айрес, кто-то говорит, что она уехала и из страны, однако несомненно то, что следы ее раз и навсегда потерялись.

33

Хуан Карлос Онгания(1914–1995) — президент Аргентины в 1966–1970 годах.

В этой ужасной охоте на ведьм голос священника, гремевший с кафедры, был словно река обнадеживающих обещаний, эхо его простых слов облегчало страдания обездоленным и тем, кто требовал справедливости. Но упоминание его имени раздражало церковные власти и бесило католических консерваторов, которые называли его затесавшимся в ряды Церкви коммунистом, так что брат Бернардо продержался на своем посту приходского священника лишь до тех пор, пока его окончательно не затравили жуткими доносами. В 1968 году, чтобы потрафить военным властям, папский нунций добился того, чтобы брата Бернардо перевели капелланом в тюрьму на Огненной Земле. Холодные ветра, терзавшие море на краю земли, насквозь проморозили тело священника, и он умер зимой 1971 года. Заключенные, многие из которых были политическими, попросили разрешения проститься с ним и отслужить прощальную мессу. Однако им не разрешили, и священник был похоронен на кладбище города Ушуая после краткой службы: у власти был уже другой диктатор — генерал Алехандро Агустин Лануссе, [34] но такие священники, как брат Бернардо, никогда не пользовались хорошей репутацией.

34

Алехандро Агустин Лануссе(1918–1996) — президент Аргентины в 1971–1973 годах.

Вечером 12 сентября 1973 года под лучами зимнего сонного солнца, садящегося на западе в горы, Мария Чанкальини и Юрген Беккер ехали на своем автомобиле по прибрежной дороге в сторону Мирамара. Это была спокойная и приятная поездка, в нескольких метрах от дороги начинался захватывающий воображение морской пейзаж, сосны и эвкалипты по краю дороги. И вдруг — на крутом повороте, сзади, на полном ходу в них врезается грузовик с цистерной, немецкий повар отчаянно, но бесполезно и безнадежно дернул руль, надавил всем телом на педаль тормоза, однако асфальтовая дорога резко оборвалась — и впереди открылась пропасть в тридцать метров глубиной. Падение с такой высоты закончилось трагедией.

Автомобиль превратился в груду металлолома, внутри которой, чудовищно сжатые последним в их жизни несчастьем, Мария и Юрген застыли в объятиях, как если бы они знали, что больше им никогда не суждено разлучиться.

19

Эдуардо Ломброзо незадолго до того, как вместе с Юргеном Беккером погибла его бабушка, исполнилось двадцать два года. Что-то произошло с его кровью или генетической памятью, ведь везде и всегда семейная традиция передается от родителей к детям — каково бревно, такова и щепа, королю наследует принц, вот так и создаются династии, выковывается порода, укрепляется род, это и есть те невидимые и загадочные узы, которые

связывают мужчину и женщину с их потомками, некий поток тайных знаков, сродни не понятным никому, но тем не менее существующим иероглифам, метящий судьбу медленным огнем. «Поваренная книга южных морей», чудесный шедевр братьев Лучано и Людовико Калиостро, переходила из рук в руки и питала тайную страсть нескольких поколений, посвятивших себя благородному искусству кулинарии. К 1970 году «Альмасен Буэнос-Айрес» со своей таверной, в которой готовили блюда неповторимых вкусов и ароматов, стал местом, прочно связанным с живой историей Мар-дель-Платы; течение времени обогатило легенду этого дома, соседи и знавшие это место туристы рассказывали в полный голос или же шепотом, что даже пожар, учиненный неизвестными убийцами, не смог уничтожить ресторан. Вот таким образом и пишется история: воспоминаниями людей, газетными заметками, которые кто-то вырезал и сохранил, повторяющимися не слишком достоверными байками.

Эдуардо Ломброзо ничего не перенял из столь богатой традиции. Его никогда не интересовала кухня, а еще меньше ремесло предков, быть может, он просто не понимал восхищения кулинарными рецептами, которые боготворили самые верные посетители семейной таверны, и поэтому Эдуардо с безразличием пробовал кушанья, которые готовили его бабушка и Юрген. У него не возникало желания разбираться в чарах душистых трав, в волшебной силе специй, в магии соусов и приправ, он никогда не прочел и двух страниц из «Поваренной книги южных морей».

Единственное, что в один прекрасный день заинтересовало обиженного судьбой Эдуардо Ломброзо, была красивая и спокойная, словно анемона, женщина по имени Марина Ферри, которая работала в таверне официанткой.

20

Есть немногочисленные точные данные о жизни Марины Ферри, зафиксированные в докладе офицера полиции Лусарди, однако нет ни единого намека на другие источники, обычно более достоверные, такие как слова соседей, свидетельства родственников, рассказы друзей мужа. Беатрис Мендьета нашла изглоданный скелет Марины рядом с телом ее маленького сына Цезаря Ломброзо 5 февраля 1979 года.

Марина Ферри начала работать в ресторане в октябре 1972 года. Мария Чанкальини взяла ее на испытательный срок в несколько дней, Марина сразу же понравилась ей своей спокойной манерой общения с клиентами, неизменной улыбкой на лице, внимательными глазами небесного цвета, горящими, словно раскаленные угли; отвечая на самые необычные вопросы посетителей, она подбирала точные слова, легко запоминала позиции меню и в каждом блюде могла отличить один вкус от другого. И хотя Марина никогда не чувствовала искушения заняться поварским ремеслом, она не сомневаясь предлагала новые рецепты или какие-либо изменения в известных. Именно так в ее воображении родился замечательный рецепт, который Юрген превратил в эксклюзивное блюдо ресторана — «Кролик в коньяке со средиземноморскими травами», настоящее упоение вкусом, которое привиделось Марине во сне, когда она впервые осталась на ночь в «Альмасене» по вине бури, неожиданно разыгравшейся в Мар-дель-Плате и терзавшей город градом и ураганным ветром. Она рассказала свой сон за завтраком, и Юрген прямо тут же, пока она говорила, встал и начал смешивать ингредиенты: крольчатина, чуть-чуть яблочного уксуса, щепотка острого перца с измельченным шалфеем, потом он смазал кастрюлю маслом и подрумянил мясо, после добавил колечки лука, немного молока и капельку розмарина, горошки перца и французский эстрагон. Эдуардо был равнодушен к кухне и мало времени проводил в таверне, здесь его ничто не держало, он всегда находил предлог, чтобы уйти из «Альмасена», и возвращался только к ночи. Его не смягчали сетования бабуши, упреки Юргена тоже не пронимали. Марина пробудила в нем неожиданную и всеподавляющую страсть; женщина отбивалась от него несколько месяцев, потому что какой-то тайный голос шептал ей, что эта любовь ничем хорошим не закончится. Однако в конце концов она уступила, веление сердце оказалось сильнее, чем опасения бдительного ума, и когда она отдалась нежным порывам своих чувств, когда почувствовала, что волшебный огонь ожег ее кожу, она поняла, что проиграла сражение своей разгоряченной желанием крови.

Но вдруг на их жизненном пути возник айсберг: не прошло и двух недель с момента помолвки Марины и Эдуардо, как Мария и Юрген погибли в аварии.

Новое несчастье, которое свалилось как снег на голову, больно ударило по Эдуардо Ломброзо. Марина пыталась утешить его, переехала к нему в «Альмасен», взвалила на себя заботу о ресторане, наняла повара и двух помощников, занялась покупками и банковскими делами, поставщиками, персоналом, коммерческой деятельностью и выработкой генерального направления развития предприятия. Поначалу Эдуардо радовался обществу Марины, ведь он был сильно в нее влюблен, но не раз самые тайные страхи без всякого предупреждения отравляют нам кровь, и мы сбиваемся с пути: то, что должно было быть ясным и понятным, становится мутным. Все чаще Эдуардо стал запираться в своей комнате, начал пить и ругаться по всякому пустяку, ссоры заканчивались слезами и взаимными упреками, но под утро и Марина, и он чувствовали, что их тела, так и не дождавшись перемирия, ищут друг друга; соединившись, они валятся на ту же самую кровать, в те же самые простыни, и только шум персонала будил их, и тогда они понимали, что пришла пора покидать рай.

Марина Ферри забеременела в октябре 1977 года. Когда она уловила первые признаки беременности, она почувствовала, как что-то дрожит в ее животе, а страна в тот момент была дикими джунглями под властью озверевших хищников, запах крови и насилия чувствовался в вязком воздухе ночей, улицы стали тюрьмами без решеток, застенками без замков, подземельем без крепких стен.

И посреди народных страданий собственное тело Марии предупреждало ее — спазмами и покалыванием: не лучшее сейчас время, чтобы приносить в этот мир сына.

21

После трагической гибели Марии Чанкальини и Юргена Беккера Марине Ферри, занявшейся делами таверны, пришлось изменить меню, потому что некому было повторить волшебные рецепты немецкого повара. Оказалось, что нужно искать новые гастрономические сочетания, потому что новому повару подобало проявить свой собственный стиль. Наступило время кулинарного кризиса. Самые преданные клиенты, охваченные неожиданной ностальгией, спрашивали про старые блюда, по их губам и взглядам было заметно, что они тоскуют по старым кушаньям, основой которых были красное мясо и мясо дичи, нежной домашней птицы, восхитительная зелень и овощи со специями, травы и зерна. Марина поступала в соответствии с древней заповедью, которую диктовала ей собственная кровь, — именно поэтому в таверне укоренились итальянские ароматы и вкусы: неожиданно появлялись соблазнительные запахи, такие как, например, запах, исходящий от Taglietelle verdi,приправленной соусом из сока шпината, золотистого ломбардийского риса, знаменитых Timpano di maccheroni, приготовленных с маленькими кусочками куриной печени и трюфелями, посыпанными кунжутом, и популярной лапши с венгерским перцем и гарам-масалой. Кое-что остается неизвестным: кто был тот повар, который составлял меню, откуда он взялся и куда потом подевался, когда перестал работать в таверне.