Культ Порока. Адепт
Шрифт:
— Это, конечно, нарушение всех инструкций, но ваша миссия слишком важна, чтобы можно было рисковать только ради соблюдения буквы этих самых инструкций, — Вега сунул руку в карман куртки, и вытащил темный шар. — Это — лим, магическое устройство для связи. У меня есть такой же. Ваш настроен на меня. Для того, чтобы со мной связаться, сожмите лим в кулаке, обязательно без перчатки — необходим как можно более тесный контакт с кожей, представьте меня, и мысленно отчетливо назовите мое имя. Только имя, без фамилии! Разговаривать надо мысленно, четко формулируя вопросы и ответы.
— В каких случаях я могу им воспользоваться? — уточнила Лэрта, осторожно принимая из рук следователя оказавшийся неожиданно тяжелым лим.
— Если вам критично понадобится моя помощь. Если миссия окажется под серьезной угрозой срыва. Если произойдет что-то совсем непредвиденное. Проще говоря, в самом крайнем случае, когда обойтись своими силами не получится. Учтите, скорее всего, я не смогу телепортироваться к вам, и придется обойтись консультацией. Если все будет совсем плохо, я постараюсь придти на помощь, но обещать не могу — я не маг, а телепортационные артефакты вещь редкая, дорогая, и под рукой может оказаться очень редко даже у меня. В любом случае, будьте осторожнее с лимом, не потеряйте его, и… я бы не хотел, чтобы кто-либо еще из отряда знал о том, что у вас есть подобная вещь. Даже Тэйнар.
— Это все инструкции? — улыбнулась целительница.
— Именно. Со всеми вытекающими.
— То есть, если их соблюдение поставит под серьезный удар выполнение нашей миссии, то…
— То вы можете с чистой совестью на них наплевать, — кивнул Вега. — Последствия, конечно, будут не самыми приятными для меня, но я надеюсь, что обойдусь несколькими минутами неприятного разговора со Здравовичем.
«Вега!» — в который уже раз позвала Лэрта, как можно тщательнее восстанавливая перед внутренним взглядом лицо следователя. Но ответа так и не было.
Либо де Вайл был очень сильно занят, и просто не мог ответить на вызов, либо с ним что-то случилось, либо же красивый жест с вручением лима имел целью всего только расположить целительницу к себе и лишний раз убедить ее в том, что судьба исполнителей миссии департаменту тоже небезразлична. Лэрта от всей души надеялась на первый вариант.
Впереди постепенно стала прорисовываться невысокая темная полоса городской стены. Когда спустя много лет назад люди пришли на развалины Aen'giddealle, и возвели на месте эльфийского города свой, они не особо стремились к красоте. Лишь бы были стены и жилища, а остальное — блажь и пустая трата времени и средств. Вот и получилось, что именем города, который по праву мог носить титул одного из чудес света, теперь называли серый и невзрачный городишко, казавшийся уродливым даже многим людям, не говоря уже об эльфах. Последние и вовсе именовали людское творение feann-hal qarra — «кривое отражение» в переводе на имперский.
Всадники приблизились к тяжелым, грубо сработанным воротам. Проводница тут же спешилась, и со всех сил забарабанила кулаками в доски.
— А ну, открывай сейчас же! — заорала она во всю глотку. Изнутри отозвались площадной бранью. Северянка ответила тем же.
Как ни странно, это помогло. Из-за ворот раздалось кряхтение, отборные ругательства, и одна из тяжелых створок медленно сдвинулась с места.
— Какого… вас так поздно несет, вашу мать? — злобно поинтересовался страж, выглядывая за ворота.
— Когда несет, тогда и несет, не твое дело, — оборвала его проводница. — А ну-ка открой пошире, у нас кони!
Обложив женщину очередной порцией брани — она, впрочем, в долгу не осталась — стражи все ж сдвинули створку еще на пару футов.
Тэйнар чуть придержал коня, пропуская женщин вперед.
— Эй, Роггед, Вартсан — не закрывайте, там еще кого-то несет! — окрикнул часовой со стены. Плетущий отстраненно отметил, что выбрался на стену тот только сейчас — по крайней мере, об их появлении часовой явно узнал только тогда, когда проводница начала ломиться в ворота.
— Вот людям дома не сидится, — проворчал не то Роггед, не то Вартсан. — Нашли тоже время шляться по горам…
Тэйнар обернулся, ища взглядом того, кто «нашел время шляться по горам». И с места бросил лошадь в бешеный галоп, едва только разглядел подтянутую кобылу и хрупкую фигурку в меховой куртке, едва удерживавшуюся в седле.
— Тэйнар… — тихонько простонал Анжей, когда светловолосый осадил гнедого в паре шагов. — Ты все еще злишься?
— Глупый ты, — почти ласково отозвался плетущий, бережно пересаживая юношу на седло перед собой. — Глупый, и не в меру отчаянный.
Полуэльф судорожно вцепился в его руку, прижался, и до самой корчмы не сказал ни слова.
С проводницей Лэрта рассчиталась тут же, тем более, что северянка и сама поняла, что в ее услугах более не нуждаются.
— Если еще кого потеряете — обращайтесь, — усмехнулась она напоследок.
Возле корчмы Тэйнар осторожно снял Анжея с седла, тут же подхватив его на руки, и отнес наверх, в комнату. Сидевшие в зале Велен и Альвариэ при виде полуэльфа тут же вскочили, причем Велен — явно с желанием тут же высказать мальчишке все то, что он о нем думает. Однако одного взгляда плетущего хватило, чтобы молодой воин мгновенно закрыл рот и сел на место.
В комнате они с Лэртой быстро раздели юношу, и целительница тщательно его осмотрела.
— Не понимаю, — развела она руками, окончив диагностику. — Ничего не понимаю.
— Что-то не так? — осведомился Тэйнар, старательно пряча тревогу в голосе.
— Да все не так! Судя по свежим шрамам, его очень сильно погрызли не то волки, не то что-то в том же духе. Но все на месте, да и сами рубцы выглядят так, будто им не менее полутора месяцев! Кроме того, нет ни следа обморожения, хотя в целом организм истощен и нуждается в полноценном отдыхе и хорошем питании. Впрочем, это и раньше было…
— Меня лечили, — сонно сообщил полуэльф, кутаясь в одеяло.
— Кто? И где вообще ты был все это время? Мы тебя искали, мы…
— Лэрта, не надо. Не сегодня, — оборвал Тэйнар. — Лучше иди отдыхать. Сегодня был сложный день. Анжею тоже надо отдохнуть, да и мне не помешает.
— Ну, как скажешь, — немного обиженно пожала плечами девушка, и вышла из комнаты.
Светловолосый помедлил, потом скинул шерстяную рубашку и колет, и присел на край кровати.
— И где ты был? — не глядя на юношу, спросил он.