Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Культ солнца у древних славян
Шрифт:

Крест как языческий солярный символ

Стоит отметить, что комплекс представлений об астральном браке двух важнейших светил встречается нам уже в искусстве Древней Руси. На двух привесках мы видим сочетание креста и полумесяца. Понятно, что последний символ обозначал собой ночное светило. Что касается значения креста, то исследовавший этот вопрос на археологическом материале В.П. Даркевич отмечает: «Крест – древний магический символ, существовавший задолго до христианства у самых различных народов. Первоначально форма креста имитировала древнейшее орудие для добывания огня, поэтому он стал универсальной религиозной эмблемой огня, а затем солнца как огня небесного. Как и огонь, солнце умирает и возрождается в процессе движения по небу. Крест как эмблема солнечного божества становится языческим очистительным символом воскресения и бессмертия задолго до христианства» [109] . Действительно, этот символ встречается нам уже в палеолитическом искусстве, и в качестве примера можно привести гальку с нанесенным на нее изображением креста из Тата, относящуюся к эпохе мустье [110] . Абсолютно независимо от В.П. Даркевича и данных археологии к подобному же выводу пришла и Н.Н. Велецкая на основе исследования южнославянских русалий: «Анализ источников приводит к заключению, что корни русалий генетически связаны с культом солнца и опосредованным им магическими обрядами-заклятиями. Из описаний обряда явствует, что наиболее характерный для русалиев символ – знак креста. Он находится в центре русалийского знамени; металлические кресты прикреплялись к шапке и на груди, украшенной перекрещивающимися платками; знак креста обозначался мечом на лбу у людей, а также у жертвенных баранов; скрещивающиеся мечи – характерный элемент русалийского коло; правило

ставить ногу на место предыдущего танцора, вероятно, связано со стремлением к фигуре креста, осеняющего землю; русалии крестят мечами двери домов и очаг; над больными перекрещивают мечи для исцеления; побежденная дружина проходит под скрещенными мечами победителей. С отнесением креста за счет христианства едва ли можно согласиться. Вероятно, крест в русалиях был первоначальным солнечным символом. Этот знак распространен в языческой обрядности. В славянских святочных обрядах он дожил до ХХ в.» [111] . В подтверждение своего мнения исследовательница приводит и лингвистические данные: прикрепленные на воротах медные кресты назывались у южных славян soncec или soncek. О языческой символике креста красноречиво говорит и категорический запрет русалиям креститься, молиться по-христиански или поздравлять кого-либо с христианскими праздниками. В пользу нее свидетельствует и приводившееся выше древнерусское запрещение в качестве языческого обычая крестить хлеб и пиво, несмотря на внешнее его сходство с христианской символикой. О истоках данного символа как нельзя более красноречиво говорит и то, что у сербов четко различался христианский крест (часни крст) и «народный» крест (пагански крст) [112] , само название последнего однозначно указывает на его языческое происхождение. Еще в XIX в. в Болгарии был даже зафиксирован обычай креститься на солнце, что говорит о тесной изначальной связи этого религиозного символа с дневным светилом: «В болгарских песнях девушка… даже крестится на солнце: “Крст си чини бела Ружа, – Крст си чини срешта слънца”» [113] . Следует отметить, что крест на воротах, как отмечал еще И.И. Срезневский, несет на себе подчеркнутую брачную семантику: «Из пословиц хорутанских вспомним: “Razswetli se sonce i na wratich mojich”. ‹…› Объяснением первой, которая принадлежит и многим другим славянам, может служить обычай ставить на воротах медный крест в звезде за всякого женатого члена семьи – обычай, известный и многим русским; этот крест называется “soncec” или “soncek”, и выставляется на другой день свадьбы с обрядом, называемым посвящением – “poswecilo”» [114] . У восточных славян символика креста зафиксирована применительно к купальскому ритуалу в одной полушутливой белорусской песне, описывающей древний обряд поклонения Купале, воспринимавшейся в данном случае в виде не мужского, а женского божества:

109

Даркевич В.П. Символы небесных светил в орнаменте Древней Руси // СА, 1960. № 4. С. 57–58.

110

Окладников А.П. Утро искусства. Л., 1967. С. 29.

111

Велецкая Н.Н. О новогодних русалиях… С. 396.

112

Белова О.В. Крест // Славянские древности. М., 1999. Т. 2. С. 651.

113

Фаминцын А.С. Божества древних славян. СПб., 1995. С. 164.

114

Срезневский И.И. Об обожании солнца у древних славян. СПб., 1846. С. 10.

Сяред сяла ВоучковскогоТо-то! (припев с пристукиванием и топотом)Ту-ту стояла лазня дубовая (сени с навесом, открытая часовня)Ту-ту-ту!А ходили детюшки (парни, молодцы) богу помолиться:То-то!Стоуб обнимали, печь цаловалиТу-ту-ту!Перед Сопухой (Купалой) крыжом ляжалиТо-то!Яны думали – прячистая,Ту-ту-ту!Анож Сопуха (Купала) нячистая!То-то! [115]

115

Безсонов П. Белорусские песни. М., 1871. С. 29.

Итак, мы видим, что перед Сопухой-Купалой участники праздника расстилались на земле в форме креста-крыжа. Выражение лежать крестом, т. е. растянувшись на полу и разведя руки, отмечает для XIX в. и В.И. Даль. Хоть в данном случае олицетворение летнего солнцестояния и выступает в женском обличье Купалы, о которой люди думали, что она пречистая Богородица, в то время как она являлась, с точки зрения новой религии, представительницей нечистой силы, тем не менее и здесь солнцестояние связано с символом креста, причем креста явно не христианского, а языческого.

Закреплению в народном сознании возникшей в древности на основе религиозно-магической символики связи солнца с крестом способствовали и реальные астрономические явления наподобие тех, которые были описаны средневековым летописцем под 1104 г.: «В се же лт быс знаменье стояше слнце в круз, а посред круга крсть, а посред крта слнце, а вн круга обаполы два слнца, а надъ слнцмь кром к(р)уга дуга рогома на сверъ» [116] . Понятно, что подобные оптические явления, видимые всеми на небосводе, наглядно свидетельствовали о связи дневного светила с символом креста. Мы имеем возможность представить данное явление на основе миниатюры Радзивилловской летописи.

116

ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 2001. Стб. 280.

Что касается христианского символа креста, то здесь мы имеем дело с одной из крупнейших мистификаций в мировой истории, о которой знают лишь специалисты. Начать следует с того, что в древнейших из дошедших до нас греческих текстах Нового Завета нигде не говорится, что Иисуса Христа распяли именно на кресте. Там это орудие казни обозначается двумя терминами: «стаурос» – «столб» и «ксюлон» – «дерево». Таким образом, оригинальный текст Нового Завета свидетельствует лишь о том, что Иисус Христос был распят или повешен на столбе или дереве. Что же на самом деле представлял из себя библейский «стаурос», однозначно сказать трудно, но, по мнению ряда исследователей, он был обычным бревном безо всякой поперечной перекладины, на которое крепились веревки, петли от которых накидывались на руки и шею приговоренного к смерти преступника. Как бы то ни было, в том, что принятое в христианстве традиционное изображение распятия Спасителя не имеет никакого отношения к исторической действительности, сходится большинство независимых специалистов. С.А. Токарев по этому поводу отмечает: «Культ креста, например, ничего не имеет общего с предполагаемым орудием казни Христа. На крестах действительно распинали, но они имели форму буквы “Т”. Христианский крест – это чрезвычайно древний религиозный символ, который встречается на древнеегипетских, критских и других изображениях. Происхождение его установить пока трудно, но во всяком случае культ креста никоим образом не связан с легендой о крестной смерти Спасителя. На древнейших христианских памятниках (погребениях) в качестве священных символов встречается не крест, а другие изображения: агнца, пастуха с агнцем на плечах, рыбы и др. Позже появляются кресты разных форм, но без всякого распятия. Изображения распятого на кресте Иисуса начали делаться только с VIII–IX вв.» [117] . Таким образом, ненависть к язычеству не помешала христианству совершить у него обыкновенный плагиат креста, ставшему у новой религии ее основным религиозным символом.

117

Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1976. С. 487–488.

Установив на основании широкого круга независимых друг от друга источников истинное значение креста, приведем теперь мнение В.П. Даркевича по поводу его сочетания с полумесяцем в древнерусском искусстве: «Иногда между рогов лунницы помещался крест – символ солнца. Вся композиция воспринимается как единый солярно-лунарный символ. Вместе с тем она может иметь более широкий смысл, нести двоякую символику. В языческих религиях почитание солнца и месяца как божеств – покровителей брака представляет очень распространенное явление. Месяц обычно является началом мужским, женихом, солнце – невестой. Эти небесные светила являются божественной брачной парой, брак которой служит прототипом человеческих браков» [118] . Таким образом, крест с полумесяцем, венчающий сейчас навершия православных церквей, восходит своими корнями к языческому символу астрального брака двух основных небесных светил. Зародившись в языческой Руси, этот символ, в основе своей сексуально-брачный, был затем «позаимствован» православной церковью, которая, не подозревая об его истинном значении, переосмыслила его и активно использует до сих пор. Однако самым первым браком мироздания был брак Неба и Земли, в то время как брак Солнца, сына Неба, с Луной был уже вторым браком. В пользу этого говорит не только мифологическая генеалогия действующих лиц обоих браков, но также и то весьма важное обстоятельство, что Небо в славянской традиции всегда считалось олицетворением мужского начала, а Мать Сыра Земля – женского, в то время как половая принадлежность Солнца и Месяца подвержена изменениям в различных вариантах. Понятно, что неустойчивая половая идентификация двух важнейших небесных светил была вызвана не мыслью о том, что они могут менять свой пол, а включенностью одних и тех же объектов в различные комплексы мифо-магических соответствий, в рамках которых они могли занимать разнообразные, подчас даже диаметрально противоположные позиции. Следует отметить, что мотив брака Солнца и Луны, равно как и колебание их половых признаков, встречается у различных индоевропейских народов, в результате чего мы можем датировать сложение данного мифа эпохой индоевропейской общности. Наиболее известным примером этой мифологеммы является ведийский свадебный гимн (РВ Х, 85) [119] , в котором в качестве мифологического образца земного брака описывается свадьба Сурьи, дочери бога солнца Савитара, с богом луны Сомой. Поэт всячески подчеркивает космический характер этого события, так повествуя о свадебной процессии дочери солнца:

118

Даркевич В.П. Символы небесных светил… С. 61.

119

Здесь и далее все ссылки на «Ригведу» даются по изданию: Ригведа. Мандалы I–IV. М., 1989; Ригведа. Мандалы V–VIII. М., 1995; Ригведа. Мандалы IX–X. М., 1999.

Мысль была ее повозкой,А небо было крышей (повозки),Два светлых (месяца) были упряжными,Когда ехала Сурья в дом (жениха).(РВ Х, 85, 10)

Как и в большинстве приведенных выше восточнославянских текстов, месяц здесь представлен в виде мужского начала, а солнце, если не непосредственно в виде самого божества дневного светила, то, по крайней мере, в лице его дочери соотнесено с началом женским. Аналогичные представления есть и в балтском фольклоре. Вместе с тем сравнительная лингвистика убедительно показывает, что солнце воспринималось и как мужское начало: арм. arek – «солнце», др.-инд. arka – «солнце», но и.-е. ar – «мужчина»; др. – англ. ceorl – «мужчина», «человек», но ирл. grian – «солнце»; др. – англ. haelep – «мужчина», но греч. – «солнце»; авест. xveng – «солнце», но др. – англ. secg – «мужчина» [120] .

120

Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996. С. 209.

Хоть индоевропейский миф о браке между собой двух основных небесных светил носит явно вторичный характер по сравнению с исходным мифом о браке Неба и Земли, тем не менее время его возникновения отличается глубокой древностью. На территории нашей страны следы бытования мифа об астральном браке Солнца и Луны впервые встречаются в верхнепалеолитическом погребении в Сибири у села Мальта (расположенного в 85 км к западу от Иркутска), отстоящего от нашей эпохи на 24 тысячи лет. В результате наложения ритуальных погребальных украшений, включающих в себя как изображения фаллоса, так и изображение беременной женщины, на лунно-солнечный календарь мальтийской культуры, В.Е. Ларичев пришел к выводу, что одним из ее ключевых сюжетов был миф об астральном браке Солнца в день весеннего равноденствия с полной Луной, в результате чего через 273 дня произошло рождение всего сущего во Вселенной. Рождение у этой пары потомства календарно приходится на период возрождения сил самих небесных светил: Луна появляется на небе в виде узкого месяца, а Солнце оказывается «обновленным» или заново «рожденным» после зимнего солнцестояния, начинающим собой новый календарный сезон.

Интересно отметить, что на Руси встреча двух основных небесных светил была приурочена к конкретной календарной дате. А.П. Щапов отмечал, что в народе считали, что в Иванов день солнце выезжает из своего чертога на трех конях – серебряном, золотом и бриллиантовом – на встречу месяцу, которая, таким образом, происходила в день летнего солнцестояния. На 24 июня как на день брачного союза Солнца и Месяца указывал в своем фундаментальном труде и А.Н. Афанасьев. С другой стороны, это знаменательное событие приурочивалось к 8/21 апреля, на который после принятия христианства пришелся день Св. Родиона: «По старинному поверью солнце в этот день встречается с месяцем. Добрая встреча обозначается ясным солнцем и светлым днем. Из этого выводят предположения о хорошем лете. Худая встреча обозначается туманным и пасмурным днем и остается худым предзнаменованием на все лето. По поверью, солнце и месяц с первого мороза расходятся в дальние стороны: один на восток, другой на запад, и с той поры не встречаются друг с другом до самой весны. Солнце не знает, не ведает, где живет месяц и что он делает, а месяц не более того знает о солнце. Когда же они весною повстречаются, то долго рассказывают о своем житье-бытье, где были, что видели, что поделывали. Часто случается, что месяц с солнцем на этой встрече доходят до ссоры, а это всегда оканчивается землетрясением. Чаще в этой ссоре обвиняют месяц, называя его гордым и задорным» [121] . По этому поводу была даже сложена народная поговорка, описывающая встречу двух светил: «Горденек ясен месяц, и красну солнышку не уступит: задорен рогатый пастух – все звездное стадо перессорит» [122] . Стоит отметить, что на Родионов день начинали запахивать, в силу чего эта дата играла определенную роль в сельскохозяйственном календаре. Про это была даже зафиксирована отдельная примета: «Родион воды принес – ставь соху пахать под овес». У южных славян женитьба Солнца приурочивалась к Георгиевому дню, что в очередной раз подчеркивает солярный характер посвященного Яриле-Георгию праздника, который у болгар к тому же одновременно считался и началом года [123] . В своих песнях болгары ставили этот великий праздник даже выше христианской Пасхи: «Хороша пасха, но еще лучше георгиев день» [124] . Самым большим праздником в году этот день считался и у сербов.

121

Народный месяцеслов / Сост. Г.Д. Рыженков. М., 1989. С. 37–38.

122

Святский Д.О. Очерки истории астрономии в Древней Руси. Ч. 1 // Историко-астрономические исследования, вып. VII. М., 1961. С. 83.

123

Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. С. 19, 209.

124

Динеков П. Български фолклор. Ч. 1. София, 1959. С. 306.

Связь солнца, вне зависимости от его половой принадлежности, с институтом брака, возникшая с эпохи индоевропейской общности, объясняет нам присутствие дневного светила в различных аспектах свадебной обрядности. В словацкой песне девушка просит солнце найти ей жениха:

Колесом, солнышко, колесом, будь полдень скоро,Еще быстрее, солнышко, колесом, будь полдень скорее.Солнышко мое, постой же в меру,Пока мы не соберем хлеб с белого поля.Садись, солнышко, садись, ищи себе ровню,Когда найдешь себе ровню, совершенно зайдешь.Садись, солнышко, садись, ищи мне жениха!– Конечно не сяду, пока его не найду [125] .

125

Фаминцын А.С. Божества древних славян, СПб., 1995. С. 169.

Поделиться:
Популярные книги

Бывший муж

Рузанова Ольга
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Бывший муж

Идеальный мир для Социопата 12

Сапфир Олег
12. Социопат
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
7.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 12

С Новым Гадом

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
7.14
рейтинг книги
С Новым Гадом

Как я строил магическую империю

Зубов Константин
1. Как я строил магическую империю
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю

Опер. Девочка на спор

Бигси Анна
5. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Опер. Девочка на спор

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Мимик нового Мира 5

Северный Лис
4. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 5

Везунчик. Дилогия

Бубела Олег Николаевич
Везунчик
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
8.63
рейтинг книги
Везунчик. Дилогия

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Релокант. По следам Ушедшего

Ascold Flow
3. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант. По следам Ушедшего

Sos! Мой босс кровосос!

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Sos! Мой босс кровосос!

Сумеречный Стрелок 4

Карелин Сергей Витальевич
4. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 4

Покоритель Звездных врат

Карелин Сергей Витальевич
1. Повелитель звездных врат
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Покоритель Звездных врат

Эксперимент

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
4.00
рейтинг книги
Эксперимент