Култи
Шрифт:
Она улыбнулась и поставила растение на столик на колесиках рядом с кроватью.
— Рада это слышать. Что сказал доктор?
— Это сотрясение мозга, но так как это не первое мое сотрясение, они на всякий случай хотят оставить меня на ночь.
Сиена медленно присвистнула.
— Ты нас напугала. Это уж точно. Могу я тебе что-нибудь предложить?
— Я в порядке, но не могла бы ты попросить кого-нибудь принести мою сумку или хотя бы попросить Дженни оставить ее для меня? Она в раздевалке.
— Конечно,
Затем я задала ей вопрос, который мучил меня последние два часа.
— А ты не знаешь, выиграли мы или нет?
— Мы выиграли. Женевьева забила в последние три минуты.
Что ж, по крайней мере, все это не напрасно.
— Это здорово, — сказала я.
— Это точно. Она ведь из следующего поколения, не так ли?
Следующее поколение. Она была всего на пять лет моложе меня, мать его. Я вроде бы не хромала от старости ил не нуждалась в покупке инвалидного кресла в ближайшее время, черт возьми.
— Да, она из нового, — раздраженно процедила я. Интересно, знает ли она, что задумал Кордеро?
Мы неловко переглянулись, не зная, что еще сказать.
Она улыбнулась и посмотрела на дверь.
— Ну, если больше ничего не нужно, мне пора возвращаться. Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной все в порядке, спасибо.
— Я оставлю свой номер в блокноте на случай, если понадоблюсь, и прослежу, чтобы сумку забрали, — заверила она.
Я как-то улыбнулась.
— Спасибо, Сиена.
Она ушла, а я сидела одна в тихой палате, наконец, позволив себе подумать о том, насколько сильно это сотрясение превращало ситуацию в дерьмовую. Я знала, что произойдет. Они оставят меня без тренировок и заставят пропустить, по крайней мере, одну игру, в зависимости от того, что скажет доктор, и что решат тренеры «Пайперс».
Я бы опустила голову, но знала, что будет больно. Конечно, я не хотела умирать, я понимала, как важно ставить свое здоровье на первое место. Но то, что произошло, это, блядь, последнее, что мне было нужно. Черт возьми. Черт, черт, черт, черт, черт. Тьфу.
Обычно я позволяла себе упиваться горем ровно одну минуту. Я выжала из этого максимум.
Как только шестьдесят секунд истекли, я глубоко вздохнула и напомнила себе о том, что мне повезло, моя травма могла быть гораздо хуже. Я ведь могла умереть, верно? В конце концов, это сотрясение не было концом света.
Затем я потянулась и схватила стационарный телефон, который стоял на тумбочке рядом с кроватью, у меня немного закружилась голова. Сначала я набрала мамин номер. Когда она не ответила, я оставила ей голосовое сообщение, а потом позвонила отцу, который, как я знала, смотрел игру дома. Папа мог быть в церкви и все равно найти способ посмотреть мою игру. Он всегда
— Алло? — Он практически кричал в трубку.
— Папа, это я, Сал.
На этот раз он действительно закричал, по крайней мере, подальше от телефона, сказав что-то похожее на «Это она!» по-испански.
— Ты в порядке? — спросил он обеспокоенным тоном, на который способны только отцы.
— Да, я в порядке. Это только сотрясение мозга, — заверила я его.
Он выплюнул еще несколько ругательств на испанском, и я едва расслышала, как мама на заднем плане велит ему держать себя в руках.
— Я чуть не упал в обморок, можешь спросить у мамы, — преувеличил он. — Ты действительно в порядке? Никаких повреждений мозга?
— Никаких повреждений мозга, обещаю, со мной все в порядке. Я хотела позвонить и сказать тебе это, прежде чем ты закажешь билет на самолет. Я буду жить.
Папа шумно выдохнул.
— Gracias a Dios. Ты унаследовала эту твердолобость от своей матери…
Мама что-то прокричала на заднем плане, и мне пришлось бороться с желанием рассмеяться.
— Прибереги свои шутки на завтра. У меня нет с собой моего мобильного, но я обязательно позвоню тебе, как только получу свои вещи. Если вам что-нибудь понадобится, я в… — Я огляделась и прочла ему название больницы, напечатанное на доске перед кроватью. — Я действительно в порядке, так что не волнуйся и скажи маме, что я пыталась ей позвонить, но она не ответила.
— Si, esta bien. Позвони мне, как только тебя отпустят. Я люблю тебя. Если я тебе нужен, я буду там так быстро, как только смогу.
Я улыбнулась мужчине на другом конце линии.
— Спасибо, папа. Люблю тебя. Пока.
Папа тоже попрощался, и мы повесили трубки.
От нечего делать я включила телевизор и посмотрела окончание фильма о тарантулах размером с дом. Примерно через час раздалось несколько ударов в дверь, прежде чем ответить я услышала их, и это могли быть только они — Харлоу и Дженни — спорящие за дверью. Они, а под «они» я подразумевала Харлоу, не стали дожидаться, пока я впущу их внутрь. Защитница толкнула дверь и вошла в палату в сопровождении Дженни и трех других моих товарищей по команде.
Хар оглядела палату.
— Тут роскошно.
— Привет, Хар, Дженни. — Я поздоровалась и с другими девушками, которые пришли вместе с ними.
Дженни подошла и села на кровать, глядя на меня большими блестящими глазами.
— Ты напугала меня до чертиков. — Она нежно взяла меня за руку. — Я думала, ты умерла.
Харлоу, пыхтя, села у моих ног и позволила другим девочкам занять стулья.
— Я знала, что с тобой все в порядке.
— Нам сказали, что у тебя сотрясение мозга, — сказала одна из девушек.