Култи
Шрифт:
Это определенно была я. Этого нельзя было отрицать. Любой, обладавший хорошим зрением, мог узнать меня.
Поэтому тот факт, что Гарднер, Сиена и Кордеро, генеральный менеджер «Пайперс», пригласили меня на встречу, чтобы поговорить об этом, заставил меня нервничать.
— Это ты? — спросил Кордеро незадолго до того, как Сиена передвинула ему планшет.
Это был подлый говно-вопрос, и мне он не понравился. Может, и хорошо, что я не лгунья, и мне нечего скрывать. Несмотря на это, я все еще не контролировала ситуацию.
Я
— Это я.
Никто из них не выглядел даже немного удивленным. Мистер Кордеро, черт возьми, знал, кто был на фотографиях, он просто хотел, чтобы я солгала и дала ему повод вышвырнуть меня.
Засунув руки поглубже между бедрами, я пожала плечами.
— Он ходил со мной на прием к врачу, когда я плохо себя чувствовала.
Хорошо. Это было достаточно расплывчато, чтобы не стать настоящей ложью. Сохраняя нейтральное выражение лица, я не сводила глаз с генерального менеджера команды.
— Я не сделала ничего неправильного.
Аргентинец устроился поудобнее, его кресло было ближе всего ко мне.
— Неправильно — это немного субъективное понятие, тебе не кажется?
— Конечно, — я пожала плечами, — но в данном случае я не нарушила никаких условий контракта и не сделала ничего такого, о чем не сказала бы своему отцу.
Что ж… Я не рассказывала отцу о своей дружбе с Немцем. Или кому-то еще, но это было только потому, что все будут считать это чем-то особенным, а это не было особенным, ни в большой, ни в малой степени.
Стук в дверь помешал кому-либо произнести еще хоть слово. Гарднер предложил этому человеку войти, и я не могу сказать, что была удивлена, увидев Култи.
Он встретился со мной взглядом, когда занял место у двери. Его лицо ничего не выражало, широкие плечи были расслаблены. На нем была все та же одежда, что и на тренировке — спортивные штаны и футболка «Пайперс». Он откинулся на спинку стула и уставился прямо на мистера Кордеро.
— Что происходит?
Генеральный директор потянулся к планшету на столе Гарднера и передал его Немцу.
— Эти снимки были опубликованы пару дней назад.
Култи быстро взглянул на экран, всего на секунду, прежде чем вернуть устройство, выражая своим взглядом нетерпение.
— Что с ними не так?
— Это фотографии вас и одного из звездных игроков команды, размещенные на одном из самых популярных таблоидных сайтов в мире, — объяснил мистер Кордеро холодным тоном, который звучал так, словно он едва сдерживался, пытаясь не перейти за грань хамства.
Это был второй самый нереальный момент в моей жизни, когда Култи скрестил свои мускулистые руки, такие сильные, я могла видеть вены, пересекающие его предплечья и одну или две, идущие вверх по бицепсу, и пожал плечами.
— То, что я вижу, это фотография, на которой я веду своего друга к врачу.
— Вашего друга? — недоверчиво переспросил Кордеро.
— Именно это я и сказал, — огрызнулся Култи. Он говорил негромко, но нельзя было не заметить,
Мистер Кордеро повернулся ко мне, будто для меня это совершенно нормально, когда Рейнер Култи называет меня своим другом перед тремя сотрудниками «Пайперс».
— Вы друзья? — Мне не показалось, что, разговаривая со мной, он вел себя еще более отвратительно, чем когда говорил с Немцем. С другой стороны, я не была национальной иконой какой-то страны.
Я кивнула генеральному менеджеру «Пайперс», мои эмоции скрутились в узел от признания Култи.
— Да. — Мы были друзьями, по крайней мере, до тех пор, пока он не взбесил меня.
— Друзья, — сказал он рассеянно. — Какого рода эта дружба?
Да, тут мне захотелось его ударить. Я имею в виду, я знала, как это выглядит, но серьезно? Я так много отдала «Пайперс», и он думал, что я сделаю что-то, что поставит под угрозу единственную возможность играть в футбол, которая у меня действительно осталась? Мое лицо вспыхнуло и покраснело, я попыталась успокоиться и не сказать чего-то такого, что могло еще больше повредить моей карьере.
Я знала, что он пытается сделать, и была абсолютно уверена, что не позволю этому человеку выставить меня в таком свете, будто я не воспринимаю работу всерьез, черта с два.
— Мы друзья, у которых много общего.
Иисус Христос.
Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, стараясь быть логичной, Немец прервал меня своим ответом.
— Самый лучший вид дружбы. Я не понимаю, почему это проблема.
Скорее всего, я упала бы в обморок от нахлынувших эмоций. Я бы так и сделала, если бы позволила своему сердцу, а не голове, отреагировать на его комментарий. Неужели я ожидала, что он подставит меня? Да, наверное, ожидала.
Ладненько. Все в порядке.
Несколько дней назад он все еще вел себя как придурок. Поэтому то, что он сейчас сказал, ничего не изменило.
— У нас нет никаких проблем или причин находиться здесь, — заявил Немец таким тоном, что не оставалось места для споров. — Вы прекрасно знали, какое освещение в прессе вызовет мой приезд сюда, и, несмотря на это, хотели, чтобы я был здесь. Вы не можете выбирать, что будут публиковать, а что — нет.
Сиена издала натянутый смешок.
— Мистер Култи, это выглядит не очень хорошо…
— Вы не можете указывать мне, с кем я могу или не могу дружить, — отрезал он. — На самом деле не имеет значения, как что-то выглядит, если это не то, что есть на самом деле, не так ли?
Подождите-ка секундочку, это звучало как-то очень знакомо…
Сиена обратила свое внимание на меня, ее лицо слегка покраснело.
— Сал, с твоей историей…
Эта сука решила пойти по плохому пути. Мне нужно было заткнуть ее.
— В данном случае я не сделала ничего плохого. Если бы я это сделала, у меня не было бы проблем с принятием ответственности за свои действия. Он мой друг, и в нашей дружбе нет ничего неподобающего. Мне нечего стыдиться.